Никаких принцесс!. Мария Сакрытина
Дамиана?
– К-кого?
– Дамиана. – Я очень стараюсь не казаться грубой. Надо привыкать, я же теперь фея… – Он брат короля Сиерны…
– Демонолога! – выпаливает несчастный менталист. И бледнеет.
– Да нет, Ромион вроде не демонолог…
Но парень не слушает. Он хватает меня за руку, потом отпускает, словно обжегся. Смотрит взволнованно:
– Вам нельзя к нему, госпожа, это опасно. Дамиан…
– …мой друг. – Я отворачиваюсь и наугад выбираю коридор. Пойду налево, терять-то уже нечего.
– Но, госпожа, – торопится за мной менталист, – поймите, это вам сейчас кажется, что вам нужно… А на самом деле, – задыхается он, а я торопливо заглядываю во все комнаты, где дверь открывается: библиотека, гостиная, еще гостиная, учебная… – А на самом деле он вас призвал и… Госпожа! А если вы девственница?!
Я резко оборачиваюсь и одариваю беднягу таким взглядом, что он снова заливается краской. Но увы, не умолкает.
– Госпожа, да послушайте! Нет, туда нельзя! Это жилые комнаты!
– И мне нужна комната Дамиана. Послушай… те. Мне нужна помощь, или я правда буду ломиться в каждую дверь.
Какое там! Менталист задыхается от волнения, но помогать не собирается, а я снова собираю толпу – невыспавшихся магов на этот раз, которые прожигают меня взглядами, вываливаясь из-за открывшихся на стук дверей. Всклокоченные, кто-то с мишками, как и я, кто-то с деревянным мечом наперевес, с дубиной, с плакатом «Не беспокоить!», с комплектом расчесок, с кинжалом, с жезлом, с котом…
– Не он, не он, не он, – говорю я, переходя от двери к двери. Да сколько ж народу учится в этой школе? Странно, а я раньше только наш класс видела…
«Не я?» – отражается на лице каждого всклокоченного и заспанного. Но никто не возражает – стоит им только бросить взгляд на меня (тоже, кстати, всклокоченную и помятую), их как будто переклинивает… ну, помните – сердечки.
В общем, я снова собираю толпу, которая готова показать мне общежитие, школу – да хоть всю столицу, но только не комнату Дамиана.
Гомон стоит такой, что мне кажется, я потихоньку схожу с ума. И уже прикидываю, куда же мне отсюда бежать, когда в коридоре слева что-то взрывается. И наступает относительная тишина.
Относительная, потому что в ней на толпу проснувшихся парней бросаются духи. Парни уже привычно их зачаровывают, меня пытаются затоптать, отодвигают подальше, к стене… когда над всем этим бедламом взлетает громкий недовольный голос:
– Я же просил… – и дальше нецензурное. Потом снова: – Просил дать мне поспать!
Волна юных волшебников колышется передо мной, и гам стихает.
– Кто заступил черту? – требует между тем голос, в котором я с трудом, но узнаю Дамиана. – Кто, я спрашиваю?!
И все эти менталисты, природники, стихийники (и кто там еще?) отступают от несчастного коридора, обтекая меня, являя темную фигуру (в прямом смысле темную: Дамиан, оказывается, спит во всем черном), в ауре холодной ярости надвигающуюся на нас.
Потом кто-то хватает меня за руку, пытается увести вместе со всеми, но я вырываюсь и,