Курск- 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2. Валерий Замулин
тифа сначала решением Военного совета фронта от 30 марта полосу отселения временно уменьшить с 25 до 3 км от переднего края, а 30 апреля К.К. Рокоссовский вынужден был, по тем же причинам, просить И.В. Сталина уменьшить прифронтовую зону для своих войск с 25 км хотя бы до 15 км, что и было сделано. Из дневника переводчика разведотдела 258 сд 5-й ударной армии Южного фронта лейтенанта Б. Суриса, где в это время тоже проводилось такое же мероприятие: «24 марта 1943 г. Из Дмитриевки выселяют гражданское население. Мероприятие жестокое; но необходимое. Разыгрываются очень тяжелые сцены. Старик со старухой тащат тележку со скарбом. Ломается ось, и никто не поможет, не подберет… Мимо равнодушно проезжает автомобиль. Старуха жалобно причитает, старик смешно суетится у тележки; и у него трясутся руки. Женщина с двумя больными детьми просится переночевать к нам в хату. Плачет: «Немцы не трогали; а тут выселяют»… Может быть, даже проклинает… тяжело все это, до чего тяжело!..»[198].
В марте-апреле сыпной тиф свирепствовал повсюду, хотя с ним велась напряжённая борьба. Распространению заболевания способствовали тяжёлое санитарное состояние освобожденных сел и хуторов, разрушенная инфраструктура, крайняя измотанность мирного населения и военнослужащих. «Хожу по деревням, где стоят наши подразделения, – писала в дневнике военврач санитарного батальона 140 сд Л.М. Жданова (Гаркавенко). – Иду из дома в дом, заставляю мыться, прожаривать бельё в печках. Много больных среди гражданского населения. Сыпняком переболел весь медсанбат во главе с Белобородовым (командир. – З.В.). Немцы оставили очаги сыпного тифа в каждой деревне, в каждом доме. В подразделениях есть единичные случаи, но, думаю, вспыхнуть эпидемии в дивизии не дадим»[199].
Поэтому, а также из-за продолжавшейся распутицы, несмотря на жесткие указания командования фронта, оборона даже войск первого эшелона в это время была откровенно слабой. 0 сплошном минировании и траншейной сети с основными запасными и ложными позициям не было и речи. В основном она состояла из временных, созданных ещё во второй половине марта сооружений для защиты личного состава, стрелковых ячеек и немногочисленных минно-взрывных заграждений. Например, в середине апреля во всей 40-км полосе обороны 70А числилось лишь 9 полей общей ёмкостью до 800 мин. А вот как выглядел
10 км рубеж 81 сд 13А (Нов. Хутор, выс. 257.3, /иск./Пробуждение, Бобрик), которая 20 апреля 1943 г. выводилась во второй эшелон и передавала эти позиции 15 сд той же армии: «Сданы и приняты следующие инженерные сооружения:
1. Стрелковых окопов на отделение – 155.
2. Окопов для миномётов 50- и 82-мм – 72.
3. Окопов для противотанковых ружей – 92.
4. Площадок для станковых пулеметов – 84.
5. Наблюдательных пунктов – 30.
6. Ходов сообщения – 7260 м.
7. Землянок – 233.
8. Дзотов – 68.
9. Огневых позиций для 45-мм пушек – 15.
10. Огневых позиций для 76-мм пушек – 11.
11. Площадок для 120-мм миномётов – 12.
12.
Человеческие документы войны. Курск, 1998. С. 245.