Святой Преподобный Сергей Радонежский. Жизнеописание. Сборник
на служение Богу; привел им слова Пророка Давида о совершенном предвидении Божием: несодеянная моя видесте очи Твои (Пс. 138, 16), и апостола Павла: Бог воззвавый мя от чрева матере моея явити Сына Своего во мне, да благовествую Его в язьщех (Гал. 1, 16), и другие подобные места Священного Писания, и утешил их благодатной надеждой относительно их новорожденного: «Не смущайтесь, – говорит он им, – а паче радуйтесь, что сын ваш будет избранным сосудом Духа Божия и служителем Святой Троицы». И, благословив дитя и его родителей, служитель алтаря Христова отпустил их с миром.
Между тем мать, а потом и другие стали примечать в младенце опять нечто необыкновенное: когда матери случалось насыщаться мясной пищей, то младенец не брал сосцев ее, то же повторялось и уже без всякой причины, по средам и пятницам; так что в эти дни младенец вовсе оставался без пищи. И это повторялось не раз, не два, а постоянно. Мать, конечно, беспокоилась, думала, что дитя нездорово, советовалась с другими женщинами, которые тщательно осматривали дитя, но на нем не было приметно никаких признаков болезни, ни внутренней, ни наружной; напротив, малютка не только не плакал, но и весело смотрел на них, улыбался и играл ручками… Наконец обратили внимание на время, когда младенец не принимал сосцев материнских, и тогда все убедились, что в этом детском посте «ознаменовались», как выражается святитель Филарет, «предшествовавшия расположения матери и проявлялись семена будущих его расположений». Возвращенный постом во чреве матери младенец и по рождении как будто требовал от матери поста. И мать, действительно, стала еще строже соблюдать пост: она совсем оставила мясную пищу, и младенец, кроме среды и пятницы, всегда после того питался молоком матери.
Однажды Мария отдала младенца на руки другой женщине, чтобы та покормила его своей грудью, но дитя не захотело взять сосцев чужой матери, то же самое было с другими кормилицами. «Добрая отрасль доброго корня, – говорит блаженный Епифаний, – питалась только чистым млеком родившей его. Так сей младенец от чрева матери познавал Бога, в самых пеленах поучался истине, в самой колыбели привык к посту и вместе с молоком матери навыкал воздержанию… Будучи по естеству еще младенцем, он выше естества уже предначинал пощение, с младенчества он был питомец чистоты, питаемый не столько млеком, сколько благочестием и предызбранный Богом еще до рождения»…
«Многие матери, – замечает по сему случаю святитель Платон, – не почитают важным делом кормить дитя своей грудью, но на самом деле это очень важно. Для чего же Творец естества наполняет молоком сосцы матерние, если не для того, чтобы приготовить в них для младенца питательную пищу? А с этой пищей, то есть с молоком, вливаются в младенца его будущие склонности и нравы». «Чужое молоко, – рассуждает в одном месте святитель Димитрий Ростовский, – не так полезно для младенца, как молоко его родной матери. Если кормилица больна, то будет больное и дитя; если она гневлива, невоздержанна,