Кредо холопа. Сергей Александрович Арьков
оттягивал руки, а тут еще Тит стоял рядом и благоухал, как деревенский нужник.
– Долго мы здесь торчать будем? – шепотом спросил Гриша у напарника.
– Святого старца Маврикия ожидаем, – ответил Тит.
– И где его черти носят, этого святого старца? – проворчал Гриша себе под нос.
Святой старец появился примерно через два часа. Это был высокий толстый мужик, лучащийся здоровьем и благополучием. Ряса в районе пупка у него была оттопырена так, будто он засунул под одежду арбуз-рекордсмен. На неохватном лице выделялись только щеки, похожие на огромные ягодицы. Следом за старцем шел молодой человек, тоже в форме сотрудника церкви, но званием явно ниже. С ними был еще один мужчина лет пятидесяти, тоже ухоженный и сытый, одетый просто, но со вкусом.
– А кто этот третий? – шепотом спросил Гриша у Тита.
– Господь с тобой! – ужаснулся зловонный мужик. – Это же благодетель наш, отец родной. Аль запамятовал?
– Барин, значит, – сквозь зубы прорычал Гриша, успевший накопить, за недолгое время пребывания в холопской шкуре, изрядный запас классовой ненависти. Вид человека, который стоял за всем этим беспределом с ежедневными побоями, каторжными работами, кормлением помоями и кастрациями, вызвал в Гришиной душе прилив кровожадности. Очень хотелось Грише оказаться с этим милым и добрым барином тет-а-тет: только барин, он, и секатор в его руке.
Речь отца Маврикия, обращенная к холопам, была краткой, но содержательной. Святой старец говорил о богоугодности покорности и трудолюбия, о необходимости любви к своему барину – наместнику бога в имении, о пагубности смутьянства и о невероятной пользе воздержания во всем и от всего. Барин со свечкой в руке добродушно улыбался и крестился. У него оказалось доброе открытое лицо, добрый взгляд, добрая улыбка, так что с первого взгляда невозможно было признать в этом милом человеке жуткого упыря, который морил людей голодом, заставлял пахать до потери пульса, калечил и убивал. Гриша, слушая попа краем уха, все никак не мог понять, почему холопы, что стояли как столбы и каждый десять секунд хором блеяли «аминь», до сих пор не разорвали на части и барина, и святого старца и надзирателей. Неужели Ярославна была права, и его окружала новая порода людей, покорных, бесхребетных и тупых?
После религиозного напутствия начался крестных ход. Холопы колонной двинулись вокруг имения, распевая на ходу религиозные гимны. Пока шли по утоптанной земле, все было нормально, но когда выбрались на пашню, начались проблемы. Холопы стали спотыкаться, падать. Упавших надзиратели, что шли по бокам колонны, тут же били палками. Одному холопу, уронившему подсвечник, надзиратели разбили голову, второго отлупили так, что бедняге осталась одна дорога – на заслуженный отдых. Барин и поп в крестном ходе не участвовали, они отправились в усадьбу, откушать и выпить.
Пытка продолжалась долго. Холопы все чаще спотыкались, да и сам Гриша был не раз близок к тому, чтобы уронить крест. Гриша понимал, что за это его