Драконий василек. Дилогия. Екатерина Романова
раздался сонный голос графа.
Я замерла на миг, обернулась. За все годы, что я провела в дорогой тюрьме под названием «поместье графа Братстона», он никогда не предлагал разделить с ним пищу. Сердце тревожно кольнуло.
– Не будь мы связаны, я бы решила, что вы хотите меня отравить.
– Очевидно, я что-то делаю не так, – мужчина повернулся на бок и подпер голову рукой.
– Вы все делаете не так, ваше сиятельство.
– Подскажи, – лениво и с любопытством.
– Вы обнажены и это пугает.
– Смысл одеваться, если итог всегда один? – он пошло улыбнулся и поиграл бровями. – Позавтракать можно и в постели. Совместить приятное с полезным!
Ну вот, а я уж было решила, что случилось невероятное, и граф действительно решил измениться, хотя бы приложить немного усердия для снятия проклятия. Сложно полюбить такого человека. Ведьма, проклявшая его, невероятно жестока…
– Мне жаль вас, Адриан. Правда, жаль.
Грустно улыбнувшись, я ступила в коридор, но услышала тяжелую спешную поступь. Ускорила шаг, уже спускалась по центральной лестнице, когда услышала оклик:
– Анотариэль, подожди! Да подожди же ты!
Он совершенно не стеснялся следовать за мной голышом. Кого стесняться в доме, полном нежити? Зачем стесняться меня, если я умею отворачиваться и давно смирилась с его озорством и хулиганством?
– Давай проведем этот день вдвоем! – он преградил мне дорогу и попытался подойти ближе, но мой восстановленный щит не позволил этого сделать. – Давай попытаемся.
– В который раз? Вы даже не соизволили прикрыться!
Подобные разговоры мы вели не раз. И я пыталась. Пару раз даже мы пытались. Все заканчивалось одинаково: через пять минут он опускался до пошлостей, цинизма и откровенных оскорблений. Я не выдерживала, поднималась и уходила.
– Не ты ли говорила, что каждый человек имеет право на ошибку?
– Одну, ваше сиятельство. Одну ошибку. Возможно, две или даже три… Но, когда человек с упорством наступает на одни и те же грабли, которые каждый раз бьют его по лбу и ожидает, что эффект будет какой-то другой, он мечтатель и фантазер!
– Ты щадишь слова. Скажи откровенно, что я глупец! По-твоему я глупец?
Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза, злясь на саму себя. Граф не властен над собственными словами и реакциями. Это как с ребенком спорить. Конечно, поговаривают, что и до проклятья он был червивым яблочком, но лично мне плохого ничего не сделал. Хотя, не будь на мне щита, сделал бы. Еще как сделал бы!
– Вы не глупец, ваше сиятельство. Вы – жертва собственных ошибок. И я, правда, искренне надеюсь, что когда мы снимем с вас проклятье, вам удастся сделать выводы и изменить свою жизнь к лучшему.
– Ты веришь в меня? – изумился он. – После всего, что я делал и говорил, ты веришь в возможность искупления и прощение для меня?
– Верю, – чистая правда, но граф, кажется, не верил. Возможно, ему действительно не хватает