Фуга с вариациями. Галина Тимошенко
причины явно не может хватить случайного укола для самолюбия: нужно что-то покруче. Да и слишком уж много интимной информации о Кире потребовалось бы для разработки именно такого сценария. Так что не будем подслушивать чужие разговоры и хвататься за первое попавшееся кривое слово. Задачу нужно решать иначе.
Кира, послав на ходу воздушные поцелуи двум высоченным и хмурым операторам, миновала указанную ей точку и двинулась в сторону режиссера, который с недовольной миной что-то вполголоса обсуждал с именинницей Ольгой.
– Валера, у меня к тебе вопрос, – и Кира улыбнулась той своей улыбкой, которая в ее арсенале предназначалась для покорения собеседника в обычной, не киношной жизни. Улыбка была виновато-трогательной, и режиссер, естественно, растаял.
– Оль, иди к актерам, потом договорим, – подтолкнул он редактора в сторону операторов.
Кира запротестовала:
– Да у меня вопрос ровно на три секунды, я подожду…
– Давай, давай, – кивнул головой режиссер, уже не глядя на Ольгу – так, что было непонятно, кто именно и что должен «давать».
Ольга едва заметно поиграла бровями и зашагала в указанном ей направлении, а Кира зашла режиссеру за спину, интимно склонилась к его уху и поинтересовалась:
– Валерочка, ты, я надеюсь, Ольгу праздновать останешься? Потому что у меня к тебе есть вопрос не на три секунды, а на подольше. Не буду же я сейчас съемку срывать, правда? А за коньячком мы бы поговорили…
– Что-то случилось? – тут же насторожился режиссер.
– Да ну что ты, – ласково потерлась подбородком о его плечо Кира. – Все в порядке. Так, любопытство одолело. Да и скучно без тебя праздновать с этим молодняком.
Режиссер сделал попытку прислониться затылком к Кириной груди, но Кира едва заметно отстранилась, чмокнула его в начинавшую плешиветь макушку:
– Все потом, солнышко, все потом… – тихонько пропела она и крикнула операторам: – Мальчики, не ругайтесь, я уже иду!
…Как всегда на послесъемочных посиделках, первые пять минут народ уделял куда большее внимание еде, нежели напиткам. Кира терпеливо выжидала, пока будет провозглашен первый тост и выпьются первые рюмки, роль которых играли, естественно, вездесущие одноразовые стаканчики. До этого момента говорить с Валерием всерьез можно было только о сценарии и всем, что с ним связано.
Не притронувшись к еде, она не забыла, поздравляя на ушко Ольгу, тихонько извиниться перед ней за давешнее вмешательство: мало ли когда и зачем может потребоваться хорошее отношение крепкого и востребованного старшего редактора? Ольга понимающе улыбнулась и вновь занялась своим чудовищным бутербродом, в котором поверх колбасы на ломте хлеба лежал еще кусок пиццы и горка корейской острой моркови.
Наконец-то режиссер хлопнул первый стаканчик коньяка, сразу же подсунул его администратору, занятому на розливе, и с видимым удовольствием употребил