Годсгрейв. Джей Кристофф
прошептала Мия.
– Тысяча один сребреник, – повторила женщина.
Мия прищурилась. Она ни разу не слышала о женщине-сангиле. Хотя нескольким женщинам-гладиатам все же удалось прославиться, арена «Венатуса» всегда управлялась заботливыми руками мужчин. Может, незнакомка была агентом другого домина? Напарницей регистратора, в чьи обязанности входило поднять стоимость Мии?
Девушка с выжиданием смотрела на Леонида. Кем бы ни была эта женщина, величайший сангила в истории игр не позволит превзойти себя на один сребреник.
Лицо Тита ничего не выражало. Леонид покосился на экзекутора, снова на незнакомку и произнес так, будто слова горчат у него на языке:
– Это несколько по-детски, тебе так не кажется, дорогая?
Улыбка растеклась по лицу женщины, словно яд.
– По-детски? Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что у тебя за душой едва наберется горстка медяков, – ответил Леонид. – Если ты вознамерилась опозорить patriis familia собственного дома, разве нельзя было придумать способ подешевле?
Улыбка женщины стала шире, а сердце Мии ухнуло вниз.
– Благодарю тебя за беспокойство, – парировала она. – Но это просто бизнес, отец.
– …О нет…
– Я уже говорил тебе, Леона, – предостерег Леонид. – «Венатус» не место для женщин. А ложе сангил – не место для тебя.
– Боишься, что мои Соколы затмят твоих Львов, любезный патрий?
Леонид фыркнул.
– Один венок победителя, полученный в грязной драке, не поднимет тебя до уровня коллегии.
– Тогда ты не станешь возражать, если я заберу эту кровожадную красавицу?
Леона повернулась к Мие. Леонид тоже на нее взглянул. Мия шагнула вперед, о ее стиснутые зубы колотились мольбы. Но шепот Мистера Добряка ее осадил:
– …Помни, кто ты. И кем должна быть…
Не-кот был прав. В конце концов, это ее сценарий, и ей досталась самая сложная роль. Если Мия будет сражаться на арене, служа гладиатской коллегии, то станет ее имуществом. А имущество не подает голос, пока к нему не обращаются. И определенно не вмешивается в публичную словесную перепалку между отцом и дочерью…
«Вот дерьмо».
Мия посмотрела на сангилу Леонида. С мольбой в глазах. Все было просчитано до мелочей. Она боролась как демон, добилась одобрения всех хозяев крови в Яме. Оставалось всего одно слово, всего одно предложение, и она вступит в величайшую коллегию республики. Окажется на шаг ближе к глоткам консула Скаевы и кардинала Дуомо. Все, что ей нужно, это чтобы Леонид произнес…
– Хорошо, Леона.
Мужчина демонстративно пожал плечами и повернулся к дочери спиной.
– Забирай ее. Но вряд ли она принесет тебе пользу.
Леона ослепительно улыбнулась. Плечи Мии опустились. К рингу промаршировали легионеры, косоглазый юноша надел ей на запястья кандалы. Она могла убежать. Спрятаться под плащом из теней и выскользнуть из Ямы, оставив за собой рой встревоженных криков и молитв, обращенных к Всевидящему.
Но тогда