Мир Чаши. Дочь алхимика. Филипп Крамер
высотой, клетку, в которой, трепеща крылышками, висел в воздухе переливающийся золотом чешуи дракончик размером с ладонь. От обычного дракона – о чьем племени повествуют легенды и которое изображают гравюры и рисунки, бережно копируемые одним поколением за другим, – он отличался размерами, но не пропорциями, и большими черными, без зрачков, глазами, на свету переливающимися радугой. На задней лапке поблескивало железное кольцо. Леонард вытряхнул зверушку себе в ладонь и сжал – надежно, но не травмируя.
– Это существо с Ветвей Древа, – проговорил маг, оглядывая не тронутые огнем стены. Он провел пальцем по золотистому гребешку, фэйри выдохнул длинную, трепещущую струю магического пламени, такого же переливчатого, как он сам, – и Леонард, ловко сняв с него кольцо, подбросил вверх почти невесомое тельце. Фэйри торжествующе вякнул, перевернулся в воздухе – и пропал. – Если отпустить его в открытый воздух без кольца, он вернется туда, где увидел свет, если, конечно, у него есть возможность… а возможность есть там, где миры смешиваются. Это не отгадка, просто еще один вопрос, который может помочь разрешить остальные.
Загадка, которая может помочь разрешить другие загадки… Может, и так. Жозефина взглянула на мага:
– Беседа была очень приятной, но мне кажется, что я вас задержала сверх приличия.
– Да, пожалуй, мне надо идти, – как будто с сожалением отозвался Леонард. Обычно его служба явно была куда менее приятной.
– Значит, завтра я жду преподавателя?
– Да, – маг подобрался, – и, если вдруг что-то произойдет, дайте мне знать. И еще. – Он колебался мгновение, но потом продолжил так же твердо. – Можете звать меня Меченый. Это имя для тех, кого я считаю если не другом, то хорошим знакомым.
– Благодарю. – Они поднялись: Меченый – уходить, Жозефина – провожать, и девушка протянула ему руку, которую тот с готовностью пожал; знак взаимного уважения, интереса и свидетельство зарождающейся если не дружбы, то точно хороших теплых отношений.
– Мартин, этот человек, который называет себя Меченым, он же Леонард Геллар, имеет доступ в дом в любое время дня и ночи, здесь я или нет. Если он приедет, известите меня и обойдитесь с ним со всей любезностью и уважением и предоставьте ему то, что он попросит.
– Да, госпожа, – управляющий поклонился.
– И еще: завтра появится учитель магического искусства. Примите его соответственно и немедленно разбудите меня, если я еще не встану.
– Хорошо, госпожа.
Переданный умницей управляющим длинный коричневый конверт содержал в себе письмо с краткими сведениями о столичном доме госпожи Аделины Альдскоу и частоте ее визитов на светские вечера – балы, приемы, турниры и прочая, прочая; также контора сообщала, что означенная госпожа имеет счет в Красном банке. Кроме письма в конверте нашелся и нарисованный грифелем портрет графини. Был Кроненбах жив или нет, но данные обязательства он исполнял неукоснительно.
Учитель