Поэма «Демон» в русской критике (с середины XIX века до наших дней). Гай Николаевич Серегин
правда; но нет высшего надо мной. Ему поклоняются все, но не я; я до сих пор сражаюсь с ним, как сражался в небесах. В продолжение всей вечности, в непроницаемых безднах смерти, в безграничных царствах пространства, в бесконечности веков – все, все я буду оспаривать у него. Мир за миром, звезда за звездой, вселенная за вселенной будут колебаться в своем равновесии до тех пор, пока эта борьба не прекратится; а прекратится она только тогда, когда один из нас погибнет. А кто может уничтожить наше бессмертие или нашу непримиримую ненависть? В качестве победителя он называет побежденного злом; но какого добра он виновник? Если б я был победителем, за его делами осталось бы название зла.
(Акт II, Сцена 2)
Замечательно, что г. Дудышкин, цитируя это самое место, не замечает подчеркнутых мною слов, прямо разрушающих понятия о зле и добре.
Никто, конечно, не станет доказывать, что лермонтовский Демон сколь-нибудь может олицетворять знание; следовательно, мне нечего и доказывать, что Лермонтов не понял Люцифера. Поэтому я и не стану сравнивать «Демона» с этим смелым творением Байрона. Я буду сравнивать его с тем, что видело гусарское воображение Лермонтова в Люцифере, – а эстетическая критика устами г. Дудышкина говорит, что он видел в нем изображение зла. Ну вот и посмотрим, насколько изображает собою Демон начало зла. Кто же Демон Лермонтова?
Я тот, чей взор надежду губит,
Едва надежда расцветет;
Я тот, кого никто не любит
И все живущее клянет.
Ничто пространство мне и годы,
Я бич рабов моих земных,
Я царь познанья и свободы,
Я враг небес, я зло природы.
Из этого заявления о самом себе Демона мы можем узнать о нем очень мало. Мы бы, пожалуй, обратили внимание на стих:
Я царь познанья и свободы,
если б не видели из всего прочего, что познание здесь поставлено для размера. Таким образом, не будучи в состоянии решить заданный вопрос из слов Демона о его сущности, посмотрим, не узнаем ли мы чего-нибудь об этой сущности из его занятий и препровождения времени. Здесь мы узнаем больше. Мы узнаем, что
Ничтожной властвуя землей,
Он сеял зло без наслажденья,
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья —
И зло наскучило ему.
Он правил людьми, учил их греху:
Все благородное бесславил
И все прекрасное хулил.
Но все это ему, как видите надоело. Тогда он принялся вот что делать:
И скрылся я в ущельях гор
И стал бродить, как метеор,
Во мраке полночи глубокой.
И мчался путник одинокий,
Обманут близким огоньком,
И в бездну падая с конем,
Напрасно звал, – и след кровавый
За ним вился по крутизне.
Таким образом, мы видим, что он похвастался, сказав