Жизни, которые мы не прожили. Анурадха Рой
праздничное настроение свадебного торжества, ворохи цветов, музыканты, играющие на шахнаях на высоком помосте над богато украшенными воротами, – все это отпечаталось в ее памяти с необыкновенной ясностью. На свадьбе она, зачарованная видом стоящей перед ней невесты в красном и золотом, разревелась: «Хочу замуж! Хочу побыть невестой!» Откуда ей было знать, сколько скрытой иронии окажется в ее детском желании.
Сразу же после смерти отца Гаятри учителей музыки и танцев уволили. В семье было решено, что ее нужно незамедлительно выдать замуж; молодая, оставшаяся без отца девушка была для братьев слишком большой обузой. То, что случилось далее, отец рисовал в романтическом свете: он любил пересказывать их историю, добавляя каждый раз новые штрихи. Мать слушала его с непроницаемым лицом, рассеянно выводя пальцами какие-то замысловатые узоры на своем сари. Отец рассказывал нам, как пошли слухи о том, что ей подыскивают партию. Подходящих женихов предлагали родственники. Претендентов было немного, потому что, опять же по слухам, мать была девушкой с норовом, острой на язык и уж больно умной, в придачу к этому танцевала и брала уроки пения. Кто знал, чем она занималась в этих своих путешествиях? И что, скажите на милость, могло заставить молодую девушку пересечь океан? Как-то все это чересчур. На этом месте отец обычно прерывал свой рассказ, бросал на мать быстрый взгляд и говорил:
– Ни мозги, ни характер меня никогда не отпугивали. Какая же это женщина, без мозгов-то?
До того как они поженились, отец был частым гостем в доме моей матери. Каждый раз, оказываясь в Дели, он заходил к своему старому университетскому профессору Агни Сену. Мать попадалась ему на глаза на протяжении многих лет: сначала совсем юной девочкой, потом подростком, и, как только он узнал, что его старый преподаватель скончался, объявился на их пороге без всякого предупреждения – по его словам, чтобы выразить свои соболезнования. Время подгадал удачно: Гаятри как раз демонстрировали семью возможного жениха. Сам жених и его родственники сидели рядком в гостиной, а моя мать подавала им чай – таким образом они могли вблизи оценить как ее, так и ее умение принимать гостей. Вскоре они попросили бы ее спеть песню или показать, насколько длинны ее волосы. Отец говорил, что, пока ждал, даже издалека понял, что Гаятри того гляди швырнет чайный поднос на пол. Через несколько минут он увидел, как она на негнущихся ногах вышла из комнаты, взбежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и скрылась в другой части дома. Это укрепило его первоначальную решимость: он спасет ее. На этом месте мать бросала свои узоры и, выпрямляясь на сиденье, отрицательно качала головой:
– Все было не так! Все было совершенно не так!
– Скажешь, это неправда, что ты в раздражении выскочила из гостиной? Что пролила горячий чай на жениха? Они что, вернулись с предложением? Нет? То-то же!
Отец любил заканчивать споры этим выражением.
Моя мать происходила из семьи бенгальских индусов из Дели, отец был