Нет орхидей для мисс Блэндиш. Джеймс Хедли Чейз
свою долю, – цинично парировала мамаша Гриссон.
Док вертел в руках свою рюмку:
– Деньги уже давно меня совсем не интересуют. Но вот что я тебе хочу сказать. Ловчила как-то странно держится с девчонкой… очень странно.
Мамаша Гриссон пристально посмотрела на него:
– Что ты этим хочешь сказать?
– Мне всегда казалось, будто Ловчила не интересуется женщинами. Он и сам так говорил, правда?
– Да, и меня это радует, – заявила мамаша Гриссон. – У меня и без того с ним достаточно проблем.
– А этой девочкой он заинтересовался, – промолвил Док. – Я никогда не видел, чтобы он так разговаривал, как с ней тогда. Мне очень жаль, Ма, но я уверен, что теперь у нас с ним появятся именно эти проблемы.
Мамаша Гриссон насупилась, сверкнув глазами:
– Ты все это не выдумал, а?
– Нет. Когда ты увидишь их рядом, то поймешь, что все именно так и обстоит. Он хотел отдать ей бриллианты. Они же у него, забыла?
– Я ничего не забыла, – жестко сказала мамаша Гриссон. – Он отдаст их мне, когда я велю. Так он что, правда втюрился в девчонку?
– Не сомневаюсь.
– Я этого не допущу! – вспылила мамаша Гриссон. – Не хочу, чтобы у меня в доме начались проблемы из-за женщин!
– Не будь такой самоуверенной, – серьезно посоветовал Док. – Ловчила очень опасен. Он может пойти и против тебя. Твоя проблема в том, что ты никак не хочешь признать, что он не вполне нормален…
– Заткнись! – прорычала мамаша Гриссон: это было ее самое больное место. – Не хочу слышать эту ерунду. С Ловчилой все в порядке, и он меня слушает. Не вмешивайся в дела моего сына!
Док пожал плечами и отхлебнул виски. Лицо старика раскраснелось – ему теперь требовалось совсем немного выпить, чтобы опьянеть.
– Не пытайся доказать, что тебя это не встревожило.
– Я хочу, чтобы ты сочинил письмо Блэндишу. – Мамаша Гриссон решила поменять тему разговора. – Завтра мы его отошлем. Напиши, чтобы деньги положили в белый саквояж. Послезавтра он должен поместить объявление о продаже нескольких бочек белой краски в газете «Трибюн». Тогда мы узнаем, что деньги приготовлены. Предупреди его, что случится с девчонкой, если он поведет двойную игру.
– Хорошо, Ма, – кивнул Док и, захватив рюмку, вышел из комнаты.
Старуха некоторое время размышляла. То, что сказал Док, сильно ее встревожило. Если Ловчила втрескался в девчонку, то чем скорее они с ней покончат, тем лучше. Она старалась убедить себя, что Док преувеличивает: Ловчила всегда сторонился женщин. Она сама его вырастила и была уверена, что у парня даже нет сексуального опыта.
«Надо с ним поговорить и забрать ожерелье, – решила она. – Придется хорошенько подумать, как его продать. Может, бриллианты лучше до поры до времени попридержать? В ближайшие месяцы вокруг них будет жарче, чем в печке».
Она поднялась в комнату Ловчилы.
Тот лежал на кровати в рубашке и брюках. В его длинных пальцах сверкало ожерелье. Как только вошла