Я – комментатор! Василий Уткин, Виктор Гусев, Владимир Стогниенко, Геннадий Орлов и другие о тонкостях профессии. Василий Уткин
получилось бы все идеально с первого же раза. При этом ни за один мой репортаж не стыдно: ко всем добросовестно готовился. Безусловно, делал какие-то ошибки, но не такие, чтобы за них краснеть.
Константин ВЫБОРНОВ:
– Такого репортажа, считаю, у меня не было. Всегда максимально ответственно подходил к процессу подготовки и серьезных провалов с профессиональной точки зрения не припомню. Однако самый тяжелый репортаж назову.
Стадион на Восточной улице, середина июля, на улице градусов сорок. «Динамо» – «Зенит» играли в два часа дня, так как Первый канал тогда транслировал матчи в такое время. А особенность торпедовского стадиона (коллеги не дадут соврать) в том, что комментаторская будка там – будка в прямом смысле слова. Никаких кондиционеров, никакого комфорта, просто деревянная кабинка.
Думаю, в тот день температура внутри доходила до восьмидесяти градусов. Минут пять спустя, после того как я в нее зашел, ощущения напоминали даже не сауну. Гораздо хуже. Вероятность получения теплового, солнечного или какого-нибудь удара Юпитера или Меркурия была очень высока. Работать в таких условиях в принципе не представлялось возможным. Какой уж тут анализ происходящего на поле…
Комментировал на грани возможного: деться-то было некуда. Я взял упаковку минеральной воды и даже не пил ее, а просто обливался. Майку снял. В общем, видок был еще тот. Увидь кто такого комментатора в наше время, точно бы разошлось по всему Интернету. Раздетый по пояс человек, фиолетово-баклажанного цвета, с выпученными глазами что-то вещает в гарнитуру. Вот это был бы мем!
Ольга БОГОСЛОВСКАЯ:
– Чемпионат мира-2005 в Хельсинки. В августе был жуткий холод, мы с Алексеем Васильевым даже купили себе пуховики, так как высидеть девять часов в прямом эфире иначе было бы совсем невозможно. Зуб не попадал на зуб, мы надевали на себя все вещи, которые только привезли, у Леши ноги стояли в рюкзаке… Хорошо еще японские коллеги сжалились – дали мне специальную пластинку на сиденье, которая грела. По стадиону носились смерчи, сверкали молнии, состязания постоянно откладывали. Ветер сдувал со стола бумаги, голос сел напрочь. Реально было очень холодно. Устала ужасно.
Когда вернулась домой, рыдала на плече у мужа и говорила, что больше никогда не войду в комментаторскую. Надо просто понимать, что на соревнованиях по легкой атлетике мы сидим не в специальной кабинке, а, по сути, там же, где и простые зрители.
Роман СКВОРЦОВ:
– Надо завязывать с профессией, если позволяешь себе репортажи, которые хочется забыть, как страшный сон.
Андрей ГОЛОВАНОВ:
– Когда меня привлекли на телевидение, мне и двадцати не было. Естественно, сейчас первые эфиры кажутся детским садом, слушать забавно. Тем не менее даже за них не стыдно. И тогда, и сейчас работал в силу своих знаний, в силу своих представлений о профессии. Были неудачные репортажи, в которых я путал фамилии или неправильно оценивал ситуацию, но это обычные рабочие моменты, от них никто не застрахован.
Часто