Журавль в руках. Кир Булычев
лишнее яблоко, чтобы миска весов с плодами перевешивала. Как прячет деньги в потертый кожаный плоский кошелек и оттуда же достает сдачу, тщательно ее пересчитывая.
Когда гора яблок на прилавке уменьшилась, я встал в очередь. Передо мной было три человека. Она все еще меня не замечала.
– Здравствуйте. Мне килограмм, пожалуйста, – сказал я, когда подошла моя очередь. Женщина не подняла глаз.
– Мало берешь, – встряла старушка, отходившая от прилавка с полной сумкой. – Больше бери, жена спасибо скажет.
– Нет у меня жены.
Женщина подняла глаза. Она наконец согласилась меня признать.
– Вы меня помните? – спросил я.
– Почему же не помнить? Помню.
Она быстро кинула на весы три яблока, которые потянули на полтора кило.
– Рубль, – сказала она.
– Большое спасибо. Здесь больше килограмма.
Я не спеша копался в карманах, отыскивая деньги.
– А яиц сегодня нет?
– Яиц нет, – ответила женщина. – Яйца случайно были. Я их вообще не продаю.
– А вы далеко живете?
– Молодой человек, – сказал мужчина в парусиновой фуражке и слишком теплом, не по погоде, просторном костюме. – Закончили дело, можете не любезничать. У меня обеденный перерыв кончается.
– Я далеко живу, – объяснила женщина.
Мужчина оттеснил меня локтем.
– Три килограмма, попрошу покрупнее. Можно подумать, что вы не заинтересованы продать свой товар.
– Вы еще долго здесь будете? – спросил я.
– Я сейчас заверну, – предложила женщина. – А то нести неудобно.
– Сначала попрошу меня обслужить, – вмешался мужчина в фуражке.
– Обслужите его, – согласился я. – У меня обеденный перерыв только начинается.
Когда мужчина ушел, женщина взяла у меня яблоки, положила их на прилавок и принялась сворачивать газетный кулек.
– А яблоки тоже особенные? – спросил я.
– Почему же особенные?
– Яйца оказались не куриными.
– Да что вы… если вам не понравилось, я деньги верну.
Она потянулась за кожаным кошельком.
– Я не обижаюсь. Просто интересно, что за птица…
– Вы покупаете? – спросили сзади. – Или так стоите?
Я отошел. Яблоки кончились. Я встал в тени, достал из кулька одно из яблок, вытер его носовым платком и откусил. Женщине видны были мои действия, и, когда я вертел яблоко в руке, разглядывая, я встретил ее взгляд. Я тут же улыбнулся, стараясь убедить ее улыбкой в своей полной безопасности, она улыбнулась в ответ, но улыбка получилась робкой, жалкой, и я понял, что лучше уйти, пожалеть ее. Но уйти я не смог. И дело было не только в любопытстве: я боялся, что не увижу ее снова.
Женщина не торопилась, движения ее потеряли сноровку и стали замедленными и неловкими, словно она оттягивала тот момент, когда отойдет последний покупатель и вернусь я.
Яблоко было сочным и сладким. Такие у нас не растут,