Грехи и подвиги. Ирина Измайлова
до развалин, Луи вспомнил, что может вторгнуться в чужие владения – земли графа Шато-Крайон здесь заканчивались. Но барон Жерар де Брюи был тот самый старый рыцарь, приятель его отца, и юноша здраво рассудил, что если старик пятнадцать лет ждал уплаты немалых долгов соседа, то уж как-нибудь простит его сыну, если тот немного потравит дичь в его лесу.
Трибо, в очередной раз спущенный с поводка, взмыл высоко в небо, довольно долго кружил над краем оврага, где за зарослями редких сосенок открывалась довольно большая поляна, потом плавно повернул, снизился и камнем ушел вниз.
– Есть! – воскликнул довольный охотник.
Но сокол на этот раз не спешил вновь появиться. Возможно, выбранная им дичь оказалась велика и тяжела для него, а может быть, сопротивлялась, и птице было трудно ее прикончить. Луи поскакал в том направлении, где исчез Трибо, и вскоре услыхал за сосновой рощицей настоящий шум схватки – громкое хлопанье крыльев, отчаянный рев какого-то зверя и затем злобное шипение, точно на этот раз сокол схватился со змеей.
Луи сдернул с седла арбалет и стремительно направил коня сквозь сосняк.
И еще прежде, чем добрался до цели, услышал новый звук – пронзительный визг. Тут уж ошибиться было нельзя, при всей своей неопытности Луи знал – так визжать может только одно существо на земле – женщина.
На небольшой поляне, как раз на фоне причудливых развалин мельницы, охотник увидел сцену, от которой едва не расхохотался. Посреди поляны происходила отчаянная схватка – сокол атаковал какого-то зверя, а тот, опрокинувшись на спину и выставив вверх все четыре лапы, бешено отбивался, да так, что густое оперение Трибо уже немного пострадало. Зверь этот был не заяц, не барсук, не лиса и не куница. То был… самый обычный кот, серый, пушистый, широкомордый и усатый. Он ревел и шипел во всю свою кошачью глотку то ли от ужаса, то ли от праведного гнева: какого же беса рогатого эта дурная птица приняла его за лесную дичь?! Трибо, возможно, и сам уже понял свою ошибку, но и его охватила ярость, а потому он наскакивал на зверюгу с разных сторон, намереваясь все равно его доконать. И вокруг них обоих бегала кругами и дико визжала девушка лет двадцати. Она была одета как богатая крестьянка – в коричневое без рукавов платье, сшитое из хорошего сукна, надетое поверх белой, нарядно расшитой рубахи. Эта рубаха была длиннее платья, однако и она едва доходила девушке до щиколоток, а на бегу ее подол развевался и задирался так, что под ним мелькали не только красивые, на удивление небольшие башмаки, но и крепкие икры, чуть ли не до колен. Голову девицы прикрывал аккуратный белый чепец, но сейчас он съехал на затылок, открывая пышные рыжеватые волосы.
– Прочь, прочь противная птица! – кричала девушка, размахивая руками, но не решаясь подступиться к соколу. – Не тронь моего кота! Прочь, дрянь ты этакая, прочь! Прочь!!!
Луи некоторое время наблюдал за происходящим, не вмешиваясь. Он от души веселился, к тому же его разбирало любопытство – сумеет ли Трибо ухватить