Большой бонжур от Цецилии. Елена Роговая
я тоже надоела папе с мамой, – сказала Мариночка и от жалости к родителям и самой себе расплакалась горькими слезами.
– Что же это мы с тобой такие несчастные? – поддержала набежавшей слезой подругу Светка. – А давай уйдем от них куда глаза глядят?
– Давай. Только сначала предупредим родителей, что уходим, а то они будут волноваться.
Наплакавшись и нажалев себя вволю, они немного успокоились, утерли слезы Маринкиным халатиком и медленно побрели в сторону Светкиного дома.
– Знаешь, что? – сказала Светочка. – А мне не жалко. Пускай они привезут этого мальчика к нам жить. Им же без меня будет плохо. Может, даже скучать будут и плакать. Так вот, пускай вместе с ним радуются. Щас пойду попрощаюсь, соберу свои вещи, и уйдем в дальнюю даль. Ты меня подождешь?
– Конечно! Вместе же будем уходить!
Через несколько минут подъездная дверь распахнулась с такой силой, что, ударившись о стену, отпружинила и чуть не придавила выбегающую Светку.
– Маринка, они меня любят! Любят! – весело кричала она. – Это они про домик для огурцов говорили. Парник для того, чтобы они парились и росли быстрее. Ой, Маринка, какие же у меня смешные родители! Сначала напугают, а потом смеются. Бежим к тебе! Мама попросила узнать у твоих родителей, нужна еще морковка или нет, а то у нас ее уйма с прошлого года осталась. Бабушка сказала, что лучше вам отдать, пока мыши в подвале всю не сточили. «Пусть, говорит, едят и зубы с глазами закрепляют».
– Бежим, – радостно поддержала подругу Маринка. – Только, чур, на одной ножке и без остановки!
«Боже мой! – думала Циля, глядя на смеющихся девчонок. – Еще пару минут назад они плакали и совершенно серьезно собирались уходить из дома, а сейчас хохочут и весело прыгают, забыв о недавней беде. Дети совершенно не умеют долго обижаться. Достаточно пары теплых слов, и от былых проблем не останется даже воспоминаний. Как мы, взрослые, далеки от них! Интересно, в детстве я была такой же егозой? Наверняка. Почему с годами доброту и умение радоваться вытесняют ворчливость и недовольство окружающими? В последнее время я это чувствую особенно остро. И от кого? От какой-то Норы Халиловны и ее соратницы по скамейке Веры Сергеевны! Представляю, что они говорят, когда за мной закрывается подъездная дверь. Хорошо, что между нами нет контакта. Лишняя информация – прекрасное удобрение для сплетен. Смешно! Они меня ненавидят! Но за что, хотелось бы знать? Понятное дело – интриги в театре! Но! Двор не сцена, и мне абсолютно нечего с ними делить! Интересно, а почему вдруг меня это разволновало? Неужели я плохо выгляжу или чего-то за собой не замечаю? Нужно срочно идти к Левиным!»
Почему меня не любят?
– Софочка, у вас найдется свободная минутка? Мы можем поговорить tête-à-tête?
– Цецилия Моисеевна, для вас я всегда свободна!
– Замечательно! Вы чуткий и отзывчивый человек. Прекращайте работать и усаживайтесь поудобнее. Нам предстоит очень деликатный разговор. Сейчас вы для меня не любимая соседка, а врач и человек, которому приходится каждый день решать проблемы, включая