Цена тишины. Ольга Устинова
из мудрых сказал: «Держите свое сознание занятым, иначе оно сведет вас с ума».
Теперь Изабелла вывела меня на прогулку. Сначала я обрадовался. Парк возвращал мне желание жить. Я забыл, что Изабелла мне не друг, а член клана моральных преступников.
На меня начали падать черепа. Я вновь оказался центром конуса их падения. Они хохотали и исполняли песню смерти.
Мы шли вдоль аркады старых могучих деревьев. Я остановился. Мне было страшно. Я спросил: «Что случилось?»
Она не отвечала. Внутри себя я услышал ее голос: «Ты плохо обошелся с Эллочкой. Тебя приказано наказать».
Мне становилось все страшнее. Атака черепов усиливалась. Они ударялись об меня и таяли. Прикосновение смерти приводило меня в ужас. Кружилась голова. Я задыхался.
Я умоляюще посмотрел на Изабеллу. Она делала вид, что ничего не происходит. Я услышал: «Сдайся, и все будет хорошо».
Я молчал. И вдруг понял, что начинаю ненавидеть Изабеллу тоже. Она играла со мной роль хорошего полицейского на допросе из двух допрашивающих преступника.
Я подумал и послал ей: «Ты не то, что я думал».
Я услышал как она сказала: «Он учится коммуникировать».
Голос Тригера сказал: «Поздравляю. Можете возвращаться».
Я понял, что меня и на этот раз провели.
Изабелла повернула к дому.
Я был в тихой ярости. Меня выбили из колеи моей внешней сдержанности. На самом деле я – непроснувшийся вулкан, и ярость бродит во мне яркой горячей лавой, ожидая момента прорваться наружу.
Изабелла включила во мне механизм извержения. Разум мой помутился. Я быстро шагал к дому, она спешила за мной, озадаченная.
Мы вошли в гостиную, и я, не ожидая приглашения, уселся за стол, небрежно подвинув Дверного и Асса. У меня дрожали руки. Я налил себе полный стакан водки. Бойцы мои заворчали, но Тригер сделал знак не мешать мне. Я оглушил стакан, встал и запустил им в Тригера. Я попал ему в бровь. Все поскакали на ноги и навалились на меня, а кто-то помчался в ванную комнату за йодом и бинтами. Я орал, не соображая: «Ублюдки! Ненавижу! Отпустите меня!»
Тригер, с бинтом на лбу, сделал знак отойти от меня и сказал спокойно: «Ты свободен, можешь идти куда хочешь».
Я выскочил на лестницу и помчался вниз. Я ощутил свободу. Сердце бешено колотилось. Я сбавил скорость и пошел медленно. Обернулся. Никто меня не преследовал. Я сунул руки в карманы легкой куртки и осознал, что у меня нет ни копейки денег. Нет сигарет. Нет воды попить. Ни-че-го. Сердце учащало ритм. Алкоголь завладел мной с головы до ног. Я плохо понимал куда иду. У меня не было документов. Хватило ума не сунуться в полицию с фантастической историей о компании вурдалаков, пленивших алкоголика.
Я дошел до парка и свалился на скамейку. Это сердцебиение должно было меня убить. Что же – тем лучше. Я отключился.
Когда я открыл глаза, то первое, что увидел, был белый потолок надо мной, и первое, что ощутил – резкий запах медикаментов. Подошел врач и взял меня за руку сосчитать пульс. Что-то сказал на Идише. Я конечно ничего не понял. Он исчез и