Я шагаю по России и не только. Ольга Марголина
«купе», принадлежала мне. Я любила «купе» за широкое витражное окно, в котором жёлтые и красные листья всегда создавали радостное настроение. Кроме того, из «купе» шла дверь в кладовку, где хранились банки с мамиными заготовками. С каким наслаждением голодные студенты, приходившие ко мне на посиделки, лакомились яствами профессорского дома! Мы уютно рассаживались на диване, пили кофе, чревоугодничали и вели беседы о любви. О любви, поскольку наступал период в жизни, когда определялась будущая семейная жизнь всех моих школьных и институтских подруг и товарищей. В купе я выясняла отношения с поклонниками и волновалась, что до конца института так и не выберу достойного.
Четырёхметровый кусок кухни мы оттяпали под ванную комнатушку, которой в этой части делённой квартиры раньше не существовало. Это была первая в моей жизни ванная, думаю, что и в жизни родителей – тоже. Что это за чудо – иметь собственную ванну! Не ходить в грязную баню, где тётки с обвислыми телесами, тесно приткнувшись к тебе, поливают крутым кипятком из шаек или трясут перед глазами своими штанами. В ванне можно всласть полежать или постоять под душем (и то и другое – приятно), а потом пройти три шага в ночной рубашонке до постельки и нырнуть под одеяло. Да за одно это блаженство следовало переехать в отдельную квартиру!
Я представляю, какие чувства испытывал мой отец, ведь он всю сознательную жизнь ходил в баню и мылся там одной рукой (левую руку ему, молодому хирургу, ампутировали на фронте в 1918 году). Конечно, у отца был знакомый банщик, а может быть, ему помогали сердобольные мужчины в общем классе (отдельных кабин в банях не было): приносили шайки с водой, обливали, тёрли – бррр! Дома в ванне отцу помогала мама и делала всё с любовью.
Папа получил отдельный кабинет, из него он практически не выходил. Больные и здоровые приходили к нему. Он сидел до ночи за столом, поздно укладывался спать, спал очень мало, утром рано, никого не беспокоя, собирался и уходил в клиники.
Вся общественная и семейная жизнь протекала в большой гостиной, одновременно маминой спальне. Здесь же устраивались праздничные мероприятия. Первое мероприятие – торжественное открытие новой «квартиры-музея» (как было названо торжество) состоялось летом 1957 года при большом стечении народа. Многие из гостей до того дня помогали паковать и переносить коробки с книгами, а их было видимо-невидимо, потом обустраивать углы и закутки новых помещений. На открытии, как и положено, разрезали ленточку и произносили приветственные речи на банкете по случаю… Все радовались за нас, а мы свою радость разливали на окружающих. Мы ощущали себя пионерами, переселенцами в мир мечты, а на самом деле – в нормальные человеческие условия. Вторым торжественным событием в новой квартире в том же году была моя свадьба. К радости всех родных и друзей я выбрала самого достойного претендента, с которым прожила более пятидесяти лет, но не только в этом милом доме.
Рассказ о жизни нашей семьи в квартире № 360 «Мы жили в Толстовском доме» опубликован в третьем томе