Курск-43. Как готовилась битва «титанов». Книга 1. Валерий Замулин
журналу», данном в канун 20-й годовщины тех событий, он снижает численность танков 5 гв. ТА, участвовавших в бою юго-западнее Прохоровки, с 800 до 500. В отношении противника его мнение не изменилось. Как и раньше, командарм утверждал, что здесь враг ввел в бой до 700 боевых машин, а вот «войска первого эшелона 5-й гв. ТА, сражавшиеся непосредственно с этой группировкой, имели в своём составе немногим более 500»[130]. Следовательно, на знаменитом «танковом поле» должно было быть уже не 1500, а 1200 боевых машин. Но в «Отчёте о боевых действиях 5-й гв. ТА за период с 7 по 24 июля 1943 г.» («Отчёт…»)[131], подготовленном его штабом, написано, что обе стороны всего имели под Прохоровкой более 1600 бронеединиц, из них 100 утром 12 июля были направлены южнее Прохоровки (левый фланг армии), а где же ещё 300?
Чтобы не опровергать уже растиражированную за 20 лет цифру, П. А. Ротмистров выдвинул новую версию о том, «что второй эшелон и резерв армии (5-й гв. ТА. – З.В.) был задействован для ликвидации угрозы обхода противником обоих флангов». Действительно, в течение 12 июля 1943 г. на оба фланга его армии были направлены 234 танка. Но о выдвижении этих сил было известно из того же отчёта 5-й гв. ТА и ранее, в то же время в отчете ясно указано, что юго-западнее станции непосредственно в бою участвовали 1500 танков. Учитывая, что этот документ в ту пору находился на секретном хранении, а бывшему командарму было необходимо выйти из щекотливой ситуации, сохранив лицо, он не гнушался никакими уловками и не опасался, что кто-то сможет его дутые цифры опровергнуть фактами.
А о том, что маршал[132] к этому времени был прекрасно осведомлен о действительном положении дел 12 июля 1943 г. и после него, свидетельствовали многие старшие офицеры и генералы, которым доводилось близко общаться с ним после войны. В конце 1990 – начале 2000-х гг. в п. Прохоровка, где я работал не раз, приезжали коллеги маршала по бронетанковой академии, её выпускники и в беседах со мной вспоминали, что в кругу профессионалов бывший командарм был более откровенным и точным в оценках происшедшего в те июльские дни. Так, например, в 2008 г. в беседе со мной генерал-лейтенант Н. Г. Орлов привёл разговор, который завязался в ходе научного семинара по проблеме применения танковых войск в обороне, проводившегося в 1963 г. под руководством П. А. Ротмистрова. Тогда офицеры задали маршалу несколько неудобных вопросов, например: «Какие причины повлияли на то, что 5-я гв. ТА, имея превосходство в бронетехнике, не смогла разбить противника 12 июля 1943 г.» и «Вы в своих мемуарах пишете, что противник под Прохоровкой в один день потерял 400 танков и самоходок. Эту цифру можно считать точной, или она выверялась на глазок, ведь поле сражения осталось за немцами?».
На что маршал ответил примерно следующее: «Планировали одно, а в действительности произошло иначе. Во-первых, артиллерия фронта нас фактически не поддержала, немцы не дали. Тяжелый самоходно-артиллерийский полк и истребительно-противотанковая бригада, выделенные для нашего усиления, не подошли. Во-вторых, два раза подряд меняли район развертывания
Рассказывают командармы. Военно-исторический журнал. 1963. № 7. С. 77.
ЦАМО РФ. Ф. 332. Оп. 4948. Д. 19. Л. 7.
В 1962 г. П. А. Ротмистрову присвоили персональное воинское звание Главного маршала бронетанковых войск, которое приравнивалось к званию Маршала Советского Союза.