Аджабсандал. Мария Сараджишвили
устали предлагает он свои освященные календари. И всегда находит одного – двух покупателей. Удивительный синтез трудолюбия и находчивости при практически нулевом начальном капитале.
…… ….. …..
В «АиФ» время от времени подробно развенчивают современные аферы и трюки жуликов всех калибров.
Повседневная жизнь Вечного города может добавить целую россыпь умопомрачительных ловушек для простодушных…
Зашел как-то у нас разговор об оригинальных браках. Вспомнили к месту Маяковского и Лилю Брик с супругом.
– Кого этим сейчас удивишь, – отмахнулась Вероника, обладательница рубенсовских форм. – Вот я знала одну семью. Жил с ними в одной квартире любовник матери – Ашот-дезертирский вор. Сам маленький, кругленький. Не голова, а Дом правительства. Всю жизнь орудовал на Дезертирском базаре и хоть бы раз попался… Уважали его у нас в корпусе… Что и говорить, семейный человек. Каждый день ходил на базар с большой картонной коробкой. Сверху были проделаны дырки для сумочных ручек. Увидит он, например, толкучку у прилавка. Р-разтуда и сразу опускает пустую коробку на чью-то хозяйственную сумку. Ручки вытянул через дырки и вперед – заре навстречу. Издали ничего подозрительного. Идет себе карлик с коробкой – не придерешься. А он отойдет подальше, сразу рассортирует добычу, что – куда. Скажем, килограмм орехов тут же перепродаст, а сулугуни и зелень – для дома припрячет. Таким макаром всегда с базара нагруженным верблюдом приходил, всю семью любовницы кормил как на убой. А что, как мог, трудился человек, свой вклад в семью делал. От законного мужа-то толка не было. Алкаш, он и на Марсе алкаш. А в семье еще сын -даун. Пропали бы они без этого шибздика Ашота. Прямо сказать, им его Бог послал. Безвыходных положений не бывает…
…… ….. …..
– … Вся моя работа на Скорой помощи, – рассказывает Марика, смешливая невысокая женщина, чем-то напоминающая экзотическую птицу, – это сплошной курьез. Может, когда-нибудь напишу книгу. Только лень начинать… Как-то едем мы по мосту Бараташвили на вызов. Видим, прямо на дороге лежит парень, на вид ему 30 с хвостиком в позе цыпленка табака. Сразу видно: кома. Что я только с ним не делала: нашатырь, уколы – все бесполезно. Положили его в рафик, мигалку включили – и прямым ходом к Арамянц-больнице3. Я в кабине. Уже подъезжаем. Вдруг санитар мне сзади стучит и рукой показывает: «Останови». Заглянула я в салон. Смотрю, пациент ожил и говорит мне, заикаясь:
– Доктор, с вас пять лар мне на опохмел.
У меня от такой наглости, что называется, помрачнение ума нашло. Тоже заикаться стала.
– К-какие т-тебе пять лар?
А этот негодяй мне спокойно так заявляет:
– Смотри, доктор, а то я опять в кому упаду.
Уголок рта у него как-то сразу пополз в сторону и руки скрючились.
– Эй, ты, – кричу, – симулянт. Сейчас выкину тебя из машины прямо на проспект!
Он чуть закатившийся глаз приоткрыл и языком еле-еле ворочает.
– Ты клятву
Так в просторечии называется первая горбольница, построенная в XIX веке на свои средства купцом по фамилии Арамянц, который захотел увековечить себя в истории города.