Человек с мешком. Александр Юрьевич Романов
Что ж, подробности обнадеживали. Город и вправду мог оказаться крупным. Может, что в нем и выгорит – кто знает?
Ближе к трем часам я опять оказался в глухих зарослях. Как ни странно, но почувствовал я себя даже лучше. В населенных местах всегда оставалась возможность встретить человека.
Словно специально, реальность опровергла эти мои представления самым решительным образом. Поднимаясь по склону невысокого холма, я вышел на гребень и заметил чуть в стороне и ниже впереди яркий отблеск горящего огня.
Поддавшись любопытству, я свернул в ту сторону. Уж больно пламя выглядело ярким. Жгут там, что ли, кого? – даже мелькнуло у меня в голове. И я специально подкрался к месту происшествия со всеми известными мне методами предосторожности.
Вот только ухищрения мои оказались совершенно напрасными. Никто меня бы не заметил, наверное, даже грохнись я сюда с неба на своем реактивном помеле. Присутствующие были так заняты своими делами, что им было не до меня.
У подножия холма была поляна. Достаточно большая, вытянутая с запада на восток. Западную часть занимало строение, некогда бывшее сараем или амбаром – сейчас это было уже не определить – стоявшей здесь когда-то усадьбы.
Усадьба сгорела, видимо. А от амбара остались только толстые рубленые стены и часть крыши. В обращенной к поляне стене имелись ворота, точнее, оставшийся от них проем.
Перед этим проемом и горел огромный костер, на который пошла даже часть бревен сарая – откуда-то из внутренней стены, может быть. Цвет пламени был какой-то странный – зеленый. Так горит, по-моему, какой-то химический элемент.
Цирконий, что ли? Хотя не помню. Но вряд ли в любом случае обычная древесина могла бы гореть таким светом. Что-то тут было не то. Но отвлечься на этот вопрос у меня не получилось. Поскольку на открывшемся мне плацдарме выстраивалась следующая диспозиция.
Перед костром – спинами к огню, лицом к поляне – стояли трое. На плечи их были накинуты длинные широкие плащи, и в руках каждый держал по мечу.
Один, огромный здоровяк, толстый и косматый, орудовал а-агромадным двуручником наподобие японского меча для поля – но-дачи. У двоих его спутников клинки были вполне обычные. У одного узкий, у другого широкий.
И все время от времени пускали свое оружие в ход. По их несуетливым, скупым, но весьма эффективным выпадам можно было предположить, что они без излишних эмоций уверенно простоят так до утра. А если понадобится, и до вечера. Или вообще сколько потребуется. Я невольно залюбовался самообладанием этой троицы. А бояться им было кого. Полукрутом к ним, охватывая со всех сторон, поляну занимали собаки. Стая.
Несколько десятков, как я мог определить, не пересчитывая каждую псину специально. Здоровенные серые звери сидели, стояли, возбужденно перебегали с места на место. Ни на миг не выпуская из виду троих у костра. А время от времени свирепо и молча бросались с разных сторон в атаку. Огромные твари, я таких и представить не мог. С теленка, наверное, каждая, с густой короткой шерстью, с лохматыми