Рехан. Цена предательства. Евгений Кенин
тоже поглядел бы в это окно, но длины его цепи явно не хватит до той стены. Да и шевелиться что-то не очень хочется, лучше полежать. Больно телу, устало оно. Прикрыл глаза и привалился к стене, стараясь сохранить живую энергию.
Виталя снова улегся, поправляя свои затвердевшие засохшей кровью тряпицы в ноздрях.
Глиняная стенка за спиной уже нагрелась до температуры сковороды в духовке. В сарайчике становилось все более душно. Если будет продолжать нагреваться то они точно здесь испекутся.
Холодно – плохо, жарко – тоже не очень хорошо. И почему только в воздухе редко бывает такая температура, при которой человеку тепло, но не жарко, и освежающе, но не прохладно? Почему погода больше благоволит к крайностям, заставляя людей подлаживаться под них?
Душно, блин…
А тогда моросил прохладный, приятный дождик…
***
ДК, где по выходным проходили городские дискотеки, считался на это время самым центровым местом тусующейся молодежи. Ибо мест, куда можно было пойти развлечься, в городке имелось не так уж и много.
С наступлением темноты Дом наполнялся молодежью и несколько оживал от своей серой дневной спячки. Большие стекла мерно подрагивали, и уже за квартал можно было расслышать просачивающуюся сквозь стены музыку. Скудно моргала вывеска над входом и стайками собирались, приходили-уходили подростки обоих полов.
Пашка торчал здесь уже больше двух часов. Честно говоря, делать было нечего и он уже жалел, что пришел. Танцевать он не танцевал. само собой, не принято, если только с девчонками, а с девчонками не хотелось. Благо, что и дома можно было найти, чем заняться. На столе в его комнате лежала раскрытая начатая книга, ожидали своего часа недописанный реферат по истории и работа к выпускным по английскому. И мать, приходившая с работы поздно и не так уж часто видевшая сына дома. И с Рексом погулять надо. Хоть вечером гулял, но пес перед сном привык к пробежкам с хозяином по центральной аллее и дальше, по набережной. А может, мама сходит, если не очень измоталась на работе, выведет большого лобастого пса пробежаться по ближним дворовым кустам да промочить лапы в весенних лужах.
Он уже и постоял в зале, слушая музыку и разглядывая симпатичных танцующих девчонок, и посидел в баре со знакомыми пацанами. К нему подходили, здоровались, говорили о том, о сем, поздравляли с победой на соревнованиях, тянули выпить. На все зазывания Пашка отвечал отказом, общался с неохотой, и весь вечер пил пиво по банке.
И сейчас открыл новую, вздохнул перед тем, как глотнуть, и решил, что пива на сегодня ему хватит. Иначе дальше пойдет уже откровенное бухалово. И так уже перебрал. Живот надулся, в голове мутно и покачивается все. Фиговое какое-то пиво.
Подвалили два закадычных дружка, Олег да Петеля. Похожи до ужаса и повадки одинаковые, как у сиамских близнецов. Их часто принимали за братьев, хотя это не было правдой.
– Здорово, Паха! Ну че, какие планы на сегодня? – спросил