Вошь на гребешке. Оксана Демченко
предсказательницы, не собиралась. Плоскость для вальзов – место гиблое, тут дар тускнеет и постепенно гаснет, жизнь делается коротка, а возможность возврата домой сокращается с каждой новой ниточкой-связью, врастающей в здешнее бытие.
– Черна…
Звать с надеждой ту, кого Милена никогда не полагала подругой, было неприятно. Хотелось отомстить неугомонной воительнице за свою собственную глупость. Какой ядовитый вьюн пророс в душе? Чем отравил, чтобы она, Милена, безоглядно бросилась в чужой бой? И ведь как глубоко прирос! Заставил все спланировать: пробраться на поляну, прятаться в зарослях краснобыльника, унижаться перед мальчишкой Вростом, уговаривая добыть из кладовой дуффовый плащ… Если бы Черна не повредила руку, уговаривая буга встать под седло, если бы не принесла забытые Миленой в замке вещи, если бы ушла и не вернулась, оставив в лесу, если бы…
– Черна! – второй раз звать было еще противнее, потому что, помимо злости на себя и воительницу, отчетливо чуешь страх.
То, что Руннар не игрушка Тэры, а изнанка дорогого хозяйке человека, знала до боя, пожалуй, лишь Милена. Она сопровождала первую даму севера в поездках, она была рядом, когда Тэра отходила ко сну и пробуждалась, она выпускала зверя на прогулки и подзывала утром, когда он являлся из леса мокрый, пахнущий чужой кровью и свежим соком, добытым из взрезанных корней. Многие годы наблюдений позволили заглянуть за занавесь тайны, отдернув самый её краешек… Руннар был изнанкой, перевертышем. Сохранять для него подобие жизни не имела права даже Тэра с её положением хозяйки замка и первой дамы севера. Эта тайна могла стать поводом для торга с хозяйкой, и потому Милена берегла её на самый крайний случай, не делясь ни с кем столь ценным сокровищем. И вот – добереглась.
Черна помогла уйти достойно, не стать в глазах людей замка смешной, слабой. Отплатив ей за помощь, Милена намеревалась получить выгоду, выторговать после победы воительницы прежнее место у правого плеча Тэры, а в придачу и огниво в наследство. Увы, дело обернулось вовсе криво. То есть Врост нащупал корень, как ему и было велено. Милена прорвалась в круг боя, успела выкрикнуть главное и даже осознала, что Черна её слышала, приняла совет, а потом… Потом спайка достигла полной глубины и оказалась коренной. Такая разрушит любые планы, порвет мир надвое – и не растратит всей силы… Все пошло криво.
Милена отбросила задумчивость, внимательнее озираясь. Её, невесомый клок сознания, уносило все дальше от гнилой мусорной кучи, от суетливо снующих людишек. Подобно прилипшему к подметке листку, Милена оказалась накрепко склеена с телом расслоившегося человека, как раз теперь увозимого в машине, тревожно посверкивающей синим глазом вспышки. Примерно там же, у крыши, болталась – по собственным ощущениям – и Милена, презрительно и брезгливо наблюдая, как люди в зеленом творят глупость за глупостью. Колют иголками обездушенное тело, толкают