Наследство последнего императора. 1-я книга (I). Николай Волынский
глава Совмина при Горбачёве. И тогда приятель Пинхуса из комитета по госимуществу доверительно посоветовал не гоняться за ваучерами, а просто заказать за наличные недостающую половину на фабрике Гознака. Так Пинхус стал крупным капиталистом.
После приватизации «Гелиос» продолжал работать на космос, но теперь не на русский, а на американский, точнее на NASA – государственное управление по аэронавтике и космическим исследованиям. И уже за первый год демократ Филипповский разбогател настолько, что мог, по примеру древнеримского императора Домициана, выписывать себе на обед из стран Северной Африки удивительную рыбу султанку. Смысл в том, чтоб доставить султанку к столу живой. Умирая, она покрывалась узорами необычайно богатой расцветки, что доставляло пресыщенным едокам дополнительные гастрономические удовольствия.
Выходя из собора вместе со Струве, Титыч мельком взглянул на Новосильцеву. Старуха по—прежнему неподвижно, как статуя, каменела у окна и равнодушно глядела на проходящих, словно сквозь пыльное стекло. Однако Шутову показалось, что на него самого Новосильцева глянула внимательно и с интересом. Он готов был поклясться, что старуха ему даже подмигнула.
Она уходила из собора последней. Опираясь на изящную палку чёрного дерева, с бронзовой инкрустацией, Новосильцева медленно двигалась по восточной аллее Петропавловской крепости. Графиньку бережно поддерживал под локоть неразлучный Онтонов. Они прошли к Петровским воротам. Там у мостика их ждал старенький москвич-412.
– Ну что, похоронили? – спросил их водитель. – Что—то долго. Я уж решил, что они завтра продолжат.
– Иван Иваныч, дорогой, простите, что задержалась – не моя вина, – сказала Новосильцева, осторожно садясь в машину на заднее сиденье. – Похоронили. Вы, родной мой, наверное, проголодались?
Она говорила по-русски легко и чисто, без характерного франко—немецкого акцента, который всегда был свойствен почти всей русской аристократии и в эмиграции передавался от поколения к поколению.
– Нет, Лариса Васильевна! – улыбнулся Иван Иванович, полный невзрачный человечек неопределённого возраста. – Я, как учит теперь телевизор, съел сникерс и – порядок!
– Никогда не ешьте сникерсов! – строго приказала старуха. – Никогда не ешьте в России иностранных продуктов. Запад все свои помойные ведра опорожняет на здешние прилавки.
– Так своих же, отечественных, сникерсов нет, – с печалью вздохнул Иван Иванович.
– А зачем они вам? Ешьте конфеты фабрики имени Крупской. «Мишку на Севере», например.
– Где—то я подобное уже слышал… – усмехнулся Иван Иванович. – Да – Мария—Антуанетта… Когда ей доложили, что простой народ голодает, потому что у людей нет хлеба, она страшно удивилась: «Зачем же голодать? Нет хлеба – пусть едят пирожные!» Вы бывали в наших продовольственных магазинах?