Выход силой. Три рассказа и одна повесть. В цикле «Ученическая тетрадь». Андрей Кузьмин
кой прямотой зачастую проникают глубже и трогают сильнее, чем отточенные мастеровитые тексты!
Настоящий сборник довольно пестрый. Всех авторов я знаю лично по разным литературным курсам и совместным обсуждениям. Они не позовут вас забыться в придуманные фантазийные миры – все тексты в реалистичной, даже местами жесткой, традиции. Герои – это мы с вами. Здесь и яркие, живые диалоги, и вечные темы свободы – одиночества – прощения – выбора, и недомолвки, умолчания. И везде актуальная проблематика.
Сергей Овчинников, Май 2019.
Андрей Кузьмин
Родился и вырос в Москве. Получил высшее техническое образование, чуть позже MBA. Трудится на производстве финансовым директором. Проживает в Московской области, воспитывает трёх дочерей. Окончил литературные курсы А.В. Воронцова, в рамках которых и был написан рассказ «Памятник» в качестве творческого задания.
Памятник
В машине нас ехало трое. Хотя нет – я тот раз пропустил. Попутал – рассказывали, как водится, в красках – будто сам прокатился. Третий – водитель. Вот он как раз повернулся – что-то говорит. Фикса золотая сверкнула. Кепка на затылок съехала. Из-под козырька вырвался смоляной жестко скрученный клок волос, едва тронутый сединой.
– Эх, где же шашка твоя, казак!? – Это Аркадий. Не произнёс, но подумал. На коня свой взгляд пытливый он не обратил. Ну приятели мои оба не автомобилисты только и деталей припомнили, что, шестерка, видавшая виды, но ухоженная. Моё уже воображение дорисовало несколько слоёв краски, надежно скрывающих год рождения. В салоне чехлы из надраенного до блеска кожзама, мигающая разноцветными огнями магнитола – мечта колхозника. Жесточайший дезодорант с голым по пояс президентом вместо кондиционера.
Всё, что простиралось за окном, являло собой избыточно ровную поверхность, если не плоскость. Воспеть её тут некому! Друзья мои не художники – за окном вообще ничего не увидели. Это я уже для заднего плана нафантазировал. К слову, из окна автомобиля всё это невесёлое и плоское вытягивалось в несколько параллельных, почти одноцветных. Из окна шестерки, спасибо подвеске, линии смотрелись чуть более волнистыми, но все равно никак не волнительными. Меня, признаться, эти унылые горизонты никогда не вдохновляли. Так что лазоревого лиризма здесь читатель не дождется. Поэтому оставим просто: За окном со времен Тихого Дона, а то и с более давних, лежала, бежала, стелилась всё та же вечная степь. Изредка рассекали её тонкие темные нитки рек и речек, до главной же добраться ещё предстояло.
Договорились, что остановятся у памятника Мелехову1 на ритуальную фотосессию.
Пассажиры наши, как от самого аэропорта пристроились на заднем сиденье, так и не пересаживались. Аркадий вполне естественно для себя избегал лишних движений, а Алексея манера езды откровенно пугала. Впрочем, он всегда был трусоват, а сзади казалось безопаснее. При этом самый подвижный из нас, замеченный почти во всех видах спорта, худощавый и мускулистый – по сравнению с Аркадием смотрелся так вообще фитнес-тренером. Впереди, рядом с водителем сначала сидела, подобравшись, будто боясь испачкаться, весьма строгая дама, прилетевшая, похоже, тем же Московским рейсом. Чувствовалось, что они с Григорием – так звали нашего казака – знакомы, и он где-то даже её побаивается. Почти не разговаривали. Если не считать пары укоризненных вопросов про некоего Владимира: где, когда видел. Отвечал казак нехотя и односложно. Зато, как только спутница сошла, будто выдохнул и уже не умолкал.
Набравшись откуда-то неожиданной проницательности, нарушил молчание Алексей:
– Неужели теща? – кивнул в сторону удаляющейся фигуры на обочине.
– Ага, – оживился водитель, – только кума моего. В столицах проживает – не может Вовчику простить, что Ленку обратно домой увёз. Вынюхивает, бабы везде мерещатся.
– Ну да, следака косплеит2 дамочка. – Поддакнул Алексей. Вот за этот подростковый сленг, да за стиль в одежде мы его с некоторых пор иронично называли Алёша. Само собой, Григорий, водитель, не понял бы. А Лёха и в голову не брал, ему было по обыкновению плевать – такой вот юноша в свои сорок с небольшим. Но, похоже, водитель расслышал только «следака», так что гоготнули они вполне синхронно.
Сделав пару традиционных фото с главным казаком Тихого Дона, вернулись на маршрут, оставалось совсем чуть-чуть.
– А вообще здесь раньше другой памятник стоял. – Григорий опять повернулся, облокотился на спинки передних кресел и махнул левой рукой, отпустив на мгновенье руль. Машина вильнула в сторону. Алексей, рядом с подчеркнуто флегматичным Аркадием, заметно побелел и вцепился в сиденье. Аркаша тем временем нарочито медленно повернул голову в направлении, куда показывал Григорий. Тот ухмыльнулся, выравнивая авто. Издевательски подмигнул Алексею и проворчал что-то неразборчивым матерком, удовлетворенно разглаживая усы.
– Кому? – Это Аркадий подал голос, что само по себе звучало невероятно.
– Памятник-то? Да что-то: Казакам Первой конной
Подразумевается "Памятник казакам Тихого Дона – скульптурная композиция, расположенная на 120 км трассы Р271 Миллерово – Вёшенская"
"Коспле́й (м., скл., яп. コスプレ косупурэ, сокр. от англ. costume play – «костюмированная игра») – переодевание в костюмы известных персонажей и изготовление таких костюмов. Популярное хобби, сродни маскараду."