Я вернусь, когда меня не станет. Лариса Соболева
очки и – вуаля, поклонников толпа обеспечена. Она побывала замужем, могла бы и сейчас выйти, да пока не торопится, говорит, успеет. М-да, успеет… Почему-то Нонна уверена: нет ничего проще, чем выйти замуж, а Виктория при всей своей красоте и страстном желании надеть подвенечное платье чувствовала себя замухрышкой по сравнению с ней и не способной увести мужика у патологической идиотки.
Выкурив почти до половины сигарету и поглядывая на ершистую коллегу, словно раздумывая, стоит ли с ней говорить или лучше оставить в состоянии обмана, Нонна все-таки вернулась к животрепещущей теме:
– Не надо сердиться, поверь, зла я тебе не желаю. Ты очень славная, из нашего офисного серпентария мне симпатична только ты, есть в тебе искра… порядочности, доброты, искренности, что ли. Поэтому хочу предостеречь тебя…
– Предостеречь? – дернулась Вика. – В каком смысле?
– В прямом. Минуту назад ты светилась счастьем, немножко несвоевременно в данных обстоятельствах, не находишь?
– Почему не говоришь прямо, раз уж завела этот разговор? А то я ничего не понимаю: при чем тут мой счастливый вид?
– Н-да… – покачала головой Нонна, ее обычной шутливости, за которой она прятала себя настоящую, как не бывало. – Поистине у влюбленной женщины разум автоматически вышибает, вот уж чего я не хотела бы пожелать себе. Значит, намеков не понимаешь. Тогда слушай. Думаешь, никто не знает о ваших с Шубиным отношениях? Все!
– Отно… Что значит – все?.. – залепетала Вика, чувствуя, как слабеют коленки. – Что именно знают эти… все?
– Что ты спишь с шефом, – огрела ее Нонна.
У Виктории во рту пересохло, голова закружилась от беспорядочных мыслей: как же так, откуда прознали? А что Даниил скажет теперь и как ей оправдаться? Понадобилась опора, ибо ноги подкосились в прямом смысле, слава богу, подоконник низкий, иначе Виктория очутилась бы на полу. Она присела на край, а Нонна наклонилась к ней, поставив одну ладонь на стену выше головы, и продолжала свистящим шепотом:
– О-о-о… Вижу, как сильно ты заблуждалась. Да, да! Знают все и моют вам кости, причем давно, вы – главный тренд в нашем серпентарии. И, конечно, местные бабетты завидуют тебе со страшной силой, естественно, ненавидят, готовы тебя в асфальт закатать живьем. И вдруг! В жену Шубина стреляют! Обалдеть. А тут ты являешься вся из света и сияния. Понимаешь, как смотришься в глазах сволочного коллектива? Ты радуешься убийству соперницы.
– Фу, какая чушь… – вымолвила Виктория, опустив ресницы и потирая вспотевший лоб. Но как они правы! – Это же… не так.
Допивая кофе, Нонна присела рядом с ней – жалкой, несчастной, убитой той же пулей, которая врезалась в сердце психопатки Шубиной. В данных обстоятельствах лучше открыть все карты, а не выбрасывать их по одной с иезуитской жестокостью.
– Это не все, Вика. – Та повернула к ней свое бледное испуганное личико с немым вопросом в глазах. – Знаешь, что сказала Ева, когда ты пришла сегодня на работу? «Судя по счастливой мордашке,