Отель «У призрака». Андрей Белянин
ридикюлем. Похоже, наш друг прибарахлился не в отделе женской одежды, а в закутке карнавальных костюмов, видимо перепутав впопыхах или из-за нехватки времени схватив что ближе. Разнаряженная «чертовка», даже не глядя на номера вагонов, рванула в первую же дверь. Надо брать!
– Не торопитесь, месье Труппенс. – Я сжал пальцы у «неё» на плече, когда «она» уже поднимала ножку на ступеньку вагона. – Теперь вам долго не придётся никуда спешить. Потому что времени будет навалом.
«Дама» обернулась. И оказалась… действительно дамой.
– Что вы себе позволяете?! – возмутилась она, изо всех сил хлопнув меня ридикюлем по голове. Наверное, у неё там были кирпичи, потому что у меня вмиг подкосились ноги.
– Парни! Сюда! Он здесь! – неожиданно закричал Флевретти, и я, с трудом промямлив слова извинения, бесстыдно удрал от орущей мне вслед старой чертовки, преисполненной желания сдать меня в полицию, и бросился к капралу.
Он пытался удержать какого-то типуса в цилиндре и чёрных очках, тот отбивался тростью и таки вырвался, успев вскочить на подножку. Но в поезд ему войти не удалось, как и сбежать тоже. Я успел схватить его за плащ и выволочь на перрон. А там уж и наш друг-индеец навалился со спины, заламывая задержанному руки.
Ну вот, с удовлетворением отметил я, хоть в одном я оказался прав: беглый инспектор всё-таки одевался в отделе карнавальных костюмов! Чёрный цилиндр, плащ-мантия, круглые чёрные очки, как у слепого или актёра Охламонстина, тросточка с золотым набалдашником и наклеенные чёрные усы торчком!
– Хотели пройти под видом вампира в трансильванском костюме? Вы арестованы, месье Труппенс.
– Ви есть отпустить меня! Дас ист возмутительно! Я пруссакский подданный, мой фатерлянд такого не потерпляет. Вы не имейт прав меня арестовывать! – продолжал ломать комедию Труппенс, видимо в панике ничего не соображая.
– Вот клоун! – полудосадливо-полувосхищённо воскликнул Флевретти, надевая на него наручники.
– Я виноват, Блестящая Бляха. Чуть не упустил врага. Кажется, он заметил слежку и переодел…
Оборвав себя на полуслове, индеец вдруг начал принюхиваться, быстро пошёл по перрону в хвост пускающего последние пары поезда, заглянул за угол здания вокзала и вернулся к нам, держа в руках охапку женской одежды.
– Платье этого беременного скво! – С чисто индейским юмором Чмунк хмуро указал на задержанного.
– Как ты его узнал, капрал? – обернулся я к Флевретти.
– Он слишком громко стучал своей палкой и явно изображал слепого. Я бы и внимания не обратил, если б не подумал, что нет ничего подозрительнее, чем слепой вампир в чёрных очках ночью.
– Даже одноногий охотник может иной раз выследить бизона, – попытался съязвить Чунгачмунк, разочарованный, что не он первым заметил преступника, но Флевретти только насмешливо фыркнул.
Милосердие и всепрощение в нашем мире не в почёте, это каждому известно. Пусть победитель торжествует, а побеждённый плачет. Я взял арестованного за другую