Хищная Орхидея. Катерина Полянская
ходу творя заклинание ясности зрения.
Внутри пахло свечами и цветами.
Хмыкнула от догадки.
Так и оказалось: у урны герцогини стоял свежий ароматный букет. Наверное, Моррис правда был к ней очень привязан. Хотя нам в академии говорили, что дивным неведомы подобные чувства.
Постояла немного, так и не сумела откопать в себе особых эмоций, через некоторое время махнула на это дело рукой, пожала плечами и пошла к выходу. Я здесь отметилась, городские сплетники меня наверняка видели, приличия соблюдены.
Уже выходила, когда нахлынуло чувство опасности.
Настолько сильное, что закружилась голова.
Отшатнулась больше от неожиданности.
Ай, плечо!
Да что ж…
С зычным «ква-а!..» мимо склепа скакнула жаба. Боль не способствовала повышенному вниманию, но я все же успела рассмотреть красные пятна на шкурке и мелькнувший на миг длинный, раздвоенный, как у змеи, язык. Крупновата она для местной квакушки, никогда таких не видела.
Ладно, темные ведьмы противной живности не боятся. Даже ядовитой противной живности.
Я отлепилась от каменной стены, в которую так неосторожно впечаталась, поморщилась от боли и все-таки покинула склеп.
Сделала несколько шагов и вновь напряглась, услышав шорох.
А когда ведьма напрягается, она творит проклятия!
Потому что одну травму сегодня я уже получила, хватит.
Даже заклинание в той ладони горело не так ярко, как во второй.
– Не надо меня убивать, я просто подошел выразить свое почтение, – голос прозвучал малость насмешливо и совсем не испуганно.
Обернулась, не торопясь развеивать колдовство. А то новое потом опять колдуй, напрягайся. Прилагать лишние усилия я никогда не любила, особенно бесплатно.
Мужчина был неплох. Лет тридцати пяти, в хорошем костюме, с модной стрижкой. Коричневый цвет замечательно гармонировал с его глазами и волосами. На меня этот тип взирал с интересом. Но ответная симпатия зарождаться не спешила. В столице я встречала более привлекательных мужчин и уже успела понять, что яркая упаковка, как правило, предупреждает о гнилом нутре. Это как с жабой: есть красные пятна – значит, ядовитая. К счастью, поняла я это на чужом опыте, а не на своем. Я сейчас про мужчин, а не про жабу, которой где-то там, в траве, наверное, уже икалось.
– Принято, – нарушила затянувшуюся паузу. – Мы знакомы? Что-то я вас не припомню.
– Позвольте представиться, – мне учтиво протянули руку, – Ашер Дерт-Видерский, с недавнего времени мэр Реведшира.
С прежнего песок от старости сыпался еще в год моего побега. Логично, что в город назначили нового.
– Эмая Аргард-Гердери. – Так и быть, не стану указывать на то, что, подойдя ко мне, он слегка нарушил приличия. Нас должны были представить общие знакомые. Никак иначе. – Рада встрече. Хотя мне сейчас не полагается говорить о радости и обо всем подобном.
Руку в его ладонь я все же вложила. И неслышно вздохнула, когда от плеча к локтю пронеслась стрела горячей