Мир и война в жизни нашей семьи. Л. Г. Зубкова
которой хватало только на обед в студенческой столовой и на железнодорожный билет. У нас в семье тогда было бедновато. Мама мне денег выделять не могла, жили мы, как говорят, перебиваясь с хлеба на воду. Когда мы с Верой стали жить самостоятельной семьёй, то я, можно сказать, полностью перешел на Верины лепёшки. В период учёбы в институте, когда я на втором курсе перешёл на дневное отделение, то на все летние каникулы устраивался на работу, и это мне немножко помогало сносно существовать. Летом 1934 г. я работал на заводе № 19 десятником в Спецводстрое, а в 1935–1936 гг. работал прорабом в Тушине в конторе Сантехавиастроя.
Сразу после женитьбы в 1937 г. я приступил к дипломной работе. Вера зарабатывала по тем временам хорошо и старалась создать мне условия для плодотворной работы над дипломным проектом. Но жить нам было тяжеловато. На Верину зарплату надо не только нам двоим жить, но и выделять 10 % на помощь Кате для содержания племянницы Жени, которую Катя взяла на воспитание после трагической гибели её мамы. Ещё 10 % давали моей маме, так как у неё денежных доходов совсем не было.
Сибирь. Чита. После окончания института мне через промотдел ЦК ВКП(б) предложили поехать на Дальний Восток на военное строительство. Когда я заявил, что у меня жена больна туберкулезом и находится под наблюдением у опытных врачей здесь, в Москве, мне сказали: «Мы Вам подберём такое место, где для Вашей жены климатические условия будут лучше, чем в Москве». И мы с Верусей поехали в Читу.
Началась наша самостоятельная по-своему счастливая жизнь. Мы были молоды, любили друг друга, любили жизнь, любили труд. В Чите жили на окраине города, на Корейской улице у подножия сопки, на которой росли высокоствольные сосны. Воздух сухой, климат здоровый, хотя морозы зимой доходили до 50 градусов. И даже в такие морозы я бегал в кожаных ботиночках.
Вера работала бухгалтером в Управлении Молотовской железной дороги, я – начальником мастерских в Военспецстрое. Первое время мы жили в одной комнате с Николаем и Марусей Кабановыми. Затем Кабановы получили комнату в другом месте, и мы жили уже одни в отдельной комнате коммунальной квартиры.
В Чите нам жилось хорошо. Каждое воскресенье ходили в театр оперетты. В квартире жили ещё две семьи. Вера, очень общительная, сдружилась с соседями. Одна соседка, Александра Фёдоровна, прекрасно готовила, особенно овощные супы, и Вера многое от неё переняла. На обед мы домой не ходили, я обедал иногда в Управлении, а Вера любила ходить в пельменную. В пельменной очень вкусно готовили пельмени, действительно по-сибирски. Молоко мы покупали на рынке. Интересно, что молоко там продавали в замороженном виде, кружками-лепешками диаметром примерно 15 см и толщиной около 5 см. Оказывается, молоко разливалось в тарелки и выставлялось на мороз. На рынок молоко приносили в мешках. Торговали преимущественно буряты.
Буряты – народ низкорослый, скуластые с раскосыми прищуренными глазами. Верхняя одежда длинная, наподобие наших тулупов, вместо застежек кушак. На ногах меховые унты. Мужчины и женщины одеваются одинаково. Иногда только у женщин борта одежды оторочены какой-нибудь красивой отделкой цветной и с узорами. И мужчины, и женщины, и даже дети почти всегда сосут трубку.
Тогда в Читу