Панакея. Книга 1. Российская империя. Пламя Табеты. Татьяна Зубкова
лаборанткам даже разговаривать со мной, сочиняла обо мне лично и о моих успешных фармакологических находках пасквили и распространяла их устно и письменно, в том числе в виде анонимок, которые всегда были в моде. Я тогда и не знала, что именно в то время, когда я стояла на пыльной дороге, она откапывала у себя на даче закопанные в землю документы, чтобы предоставить их в один из вузов России, куда ее приняли после долгих мытарств. Сейчас мне почти смешно вспоминать все ее козни по отношению ко мне. Почти… Но она долго снилась мне в кошмарах.
В девяностые годы я жила в этом Городе в непролазной бедности, но порхала на дешевых и высоких шпильках, а заведующая портила как могла мне жизнь перед защитой. Кроме всего прочего, она звонила моему несостоявшемуся научному консультанту во Львов. Представляете, во Львов! Где он, этот Львов? И существует ли он вообще? Говорила ему, консультанту, не Львову естественно: «Диссертации то у нее нет, все придумано! А еще она проститутка!»
А у того, как говорят в Одессе, а может, уже и не говорят, был свой интерес. Ничего личного – бизнес. Он был членом высшей аттестационной комиссии. Той самой, которая оценивает кандидатские с докторскими. Не обойти его, не обскакать, не объехать! Подготовилась. Джинсовая юбочка в обтяжечку с базара. Какие уж тогда были Гуччи с Армани, да и Лондон с Миланом! Диссертацию на печатной машинке перепечатала собственноручно. Шестьсот пятьдесят восемь листов с семьюдесятью тремя графиками и таблицами. Один список иностранной литературы каких сил мне стоил! Как говорят: «В белый свет, как в копеечку!»
Грошиков не было даже на машинистку! Получала я тогда тридцать шесть долларов. Чтобы прокормить себя и ребенка, подрабатывала в аптеке, преподавала в колледже, подтягивала иностранных студентов, вела занятия по биологии в престижной гимназии, получая зарплату в кассе и в конверте, репетировала, готовя детей для поступления в институт. Мне ли после этого бояться труда!
Картину классную львовскому профессору в подарок мой друг художник написал, тогда только начал маслом работать. А первая в этой самой распространенной в мире технике была моим портретом. Он и сейчас у меня дома, в кабинете висит. О стиле художников я думаю так. Это зависит от манеры воспринимать жизнь и существовать в ней. Акварелью пишут те, кто умеет быстро и красиво сложить свою жизнь сразу. Сказочники! Уверенные и не меняющие своих решений творцы любят графику. Маслом пишут те, кто долго идет к совершенству: мучаясь, меняя, работая. Иногда в течение жизни техника меняется. Мой друг до нашего знакомства писал плакаты, был такой вид в искусстве, а также пейзажи акварелью. Первые оплачивало государство. Пейзажи, в основном печальные, серо-песочные, тускло-зеленые, с видами Карелии, он потихоньку, так как тогда это было запрещено, продавал сам.
В Крае тысячи озер я побывала, когда он уже много лет жил в Израиле. Мне досталась отличная солнечная майская погода с зеленой травой и блекло-голубым небом, сливающимся с громадным и ртутно-синим Ладожским