Роман графомана. Эдуард Гурвич
вяло, судорожно берет какие-то таблетки, пихает их в рот, запивает… На вопрос о проблемах со здоровьем отвечает кратко – это профилактика. Потом натягивает на голову капюшон… Ну, и потихоньку начинаем говорить.
– Как ты? Я слышал, пробуешь сделать проект «Радио»?
– Да нет, не получается.
– А где ты живешь? В гостинице?
– Нет, у знакомого в доме в Голливуде. Но это кончается. Надо уезжать.
– А когда ты возвращаешься в Москву?
– Девятнадцатого января.
– А ты не думал, чтобы не возвращаться? Ведь рискуешь!
– Риск, конечно, есть. Но тут жилье нужно. И работу найти не так просто… Деньги нужны, чтобы тут прожить…
Разговор на том свернулся. Спросил про дочь.
– Не знаю, – отвечает. – Давай поговорим, когда вернусь в Москву. – Я смеюсь, мол, что не очень получается поговорить, когда прослушивают. Он серьезно так: – Да, прослушивают. Я тебе пошлю интернетный адрес, где не прослушивают.
– Ну, – говорю, – отлично, а я тебе пошлю сейчас программу американского радио «Голос России» о моей последней книге. Правда, на английском. Но ты ж легко разберешься.
– Присылай, жду.
На этом мы закончили. А ночью получаю от него имэйл: «Здорово, хорошая программа. Поздравляю. А с переездом в Америку – мне, главное, просто не хочется. Очень многие расстроятся, если я слиняю. Сейчас все уезжают. Я не люблю делать, как все. Поэтому поборемся еще немного». На что я ему ответил: «Спасибо за поздравление. Что же касается переезда, я вижу ситуацию немножко иначе. Ты не любишь делать, как все, но ориентируешься на мнения многих. Я сомневаюсь, стоит ли подставляться, как Ходор, как Немец, возвращаясь… И что больше расстроит многих – что ты слиняешь или что тебя посадят или придушат? О народе же беспокоиться не стоит. Он очухается в исторической перспективе, возможно, когда-нибудь, при известных обстоятельствах. Но не сейчас. В Америку тебе не хочется – это мне понятно. А мягкая эмиграция? Скажем, Прибалтика? В Ригу сейчас приезжают как в советские годы. Замечательная Юрмала. Я на велосипеде до Калгари по песочку вдоль моря покатался в свое время. Чисто. Хорошо. Много чего передумал… Или Вильнюс. Сохраняется русская диаспора. Никто ее особо не трогает. Там проще найти свое место для какого-то вида оппозиции. Не борьбы. Ты не думал об этом? Я хочу сказать: приоритет все-таки в этой ситуации – безопасность. И найти ту страну, куда тебе захочется и где возможно быстро адаптироваться».
– Он ответил? – спросил я.
– Нет, похоже, не услышал.
Вопрос не в том, как прожить жизнь, а в идеалах. Стоило ли ее тратить на борьбу за счастье блудливого народа с призрачной надеждой его просветить? Или следовало сосредоточиться на совершенствовании собственной личности – становлении, познании, творчестве, созидании. И, главное, где провести эту жизнь – на задворках постсоветской империи или в свободном мире?
Марк, конечно, говорил об устремлениях и приоритетах, а не об удовлетворенности достигнутым.