Волхв, сын Славена. Славянская сага. Любовь Сушко
о том, чтобы все Кикиморы и колдуньи верно ему служили. Он видел насколько хитры и коварны те, с кем его должна была столкнуть судьба, и он, помня о клятве, данной жрецу, должен был как-то выправлять их нравы, хотя скоро понял, что задачу для себя взял непосильную, и корил себя за то, что так торопился, все это им обещая с налету.
Они подчинились по неведомым причинам, но он кожей чувствовал противление, и стоило только в чем-то их ущемить, и все в один миг рухнет. И он старался разобраться в том, как это происходило, понимал, как опасно допустить какой-то промах.
Действовал в то время Славен с предельной осторожностью. И еще одно не могло не огорчить Славена- его подопечные за это время казались такими независимыми, что с ними никак нельзя было справиться. И он понимал, как трудно ему будет оборонять эту землю от врагов и соперников вечных.
Почти враждебными были его отношения с боговедами. Он никогда не мог простить им расправы над жрецом. А они не понимали, отчего князь на них так злится. А если его и послали боги, то это не Световид и не Перун, – про себя решил коварный жрец.
Это означало, что его можно было не особенно бояться, но ведь и другие вроде вовсе не замечали его. Они и наказывать его не собирались совсем. Он напрасно ломал голову, не понимая, как ему следует поступить, что он должен сделать для того, чтобы улучшить пошатнувшиеся отношения.
Так постепенно вникая в происходящее и понимая, как много трудностей ждет его впереди, Славен понимал, что жизнь на земле так дика и страшна. Но при всем при том она кажется какой-то ничтожной. Они похожи на муравьев, которые копошатся, и ничего не могут и не хотят сделать существенного для того, чтобы все как-то переменилось. И он понимал, что ему придется стать только одним из них, пусть и предводителем, но только одним из многих.
После этого Славен какое-то время пребывал в унынии, невольно вспомнил о том, как гордо заявил он, что не попросится назад, негоже было от своего слова отказываться. Оставалось смириться и как-то устраиваться на земле. И уныние постепенно исчезло. И смерть – возможно, это и есть благо для них, как можно было знать это наверняка.
Через какой-то срок появился гонец от скифа. Он сообщил о том, что брат его нашел для себя земли, и люди, к нему присоединившиеся, признали его, потому что князь их был немощен, и им нужен был новый вождь. Но они и не подозревали, что выбрав его однажды, они никогда больше не смогут от него и от его потомков избавиться, и он погубит их народ рано или поздно. Пока они только радовались тому, что он дик, отважен. И о радости такой он и поспешил своего брата известить. И только Марена, все слышавшая, усмехнулась устало. Ей было точно известно, как все это завершится однажды – пусть он пока потешится, пусть для него будет праздник. Но она снова свой взор к старшему сыну обратила.
Не мог не следить за Славеном и Дажьбог. Он не понимал того, что на земле творится, но понимал, что если такое бы с ним случилось, то не смог бы