Любовница судьи. Анна Мёдова
всё казалось каким-то волшебным, Грязь, что царила рядом, была далёкой и нереальной. Теперь же меня словно окунули в неё лицом. Похоть соседствовала с невинностью и чистотой. Это шокировало.
Дик о чём-то разговаривал с Гавом у палатки с присланным сидром. Меня же уговорил на танец Дюк, сын мясника. Здоровый парень с румяным лицом. Мы танцевали с ним. Он пытался сказать какие-то нелепости по поводу моей внешности, что должно было сойти за комплименты. Я его почти не слушала. Зачем-то решила вспомнить, как выглядит судья. Не вышло. Его лицо словно испарилось из моей памяти. Осталось лишь ощущение холода и серые глаза.
Рука Дюка опустилась мне на зад. Натянутая пружина распрямилась. Я оттолкнула его от себя.
– Не смей меня лапать!
– Да я случайно. Чего заводишься?
Он попытался ко мне опять подойти, словно ничего не произошло, но я сделала шаг назад. На кого-то налетела. Оглянулась по сторонам. Люди вокруг были чужими. Незнакомыми. Они смеялись, злились, кривлялись под какофонию, которую именовали музыкой. Я же была чужой на этом непонятном празднике. Стало страшно и душно. Я нырнула в толпу. Попыталась найти Дика, но его нигде не было видно. Паника нарастала. Дыхание сбилось. Сердце готово было в любой момент остановиться. Нужно было выбираться с площади. Но пары как раз танцевали один из самых популярных танцев. Народу было столько, что не протолкнуться. Я потерялась. Закружилась голова. Стало казаться, что если я не выберусь из толпы, то умру, а танцующие пары меня втопчут в брусчатку. Расталкивая танцующих, я побежала по улице. Приходилось лавировать, укорачиваться. Несколько раз меня пытались поймать знакомые парни и утащить в танец, но я отталкивала их. Добежав до дома, я влетела по лестнице и кинулась на кровать. Сердце заходилось от быстрого бега и испуга. Я никак не могла восстановить дыхание. Сумерки заполнили комнату. Хотелось, чтоб кто-нибудь зашёл в комнату, провёл рукой по волосам и сказал, что всё будет хорошо, а страх пройдёт. Только никого не было. Я купалась в своём кошмаре одна. Потом я узнала, что родители и сестра ходили в больницу проведать Эрика. В доме я была одна. Тогда и пришло понимание, что дверь в прошлое закрылась. А вместе с ней ушло детство. Во взрослой жизни были страх и одиночество, которые давили с такой силой, что боялась быть ими раздавленной. Если утром для меня была проблема, как забыть судью, то вечером я уже думала откуда взять силы, чтоб побороть страх жить в новом для меня мире…
Глава 3
Зима пролетела слишком быстро. Я её не заметила. Словно проспала. Возможно так оно и было. Спать я стала как-то непростительно много. А что было ещё делать? Читать не хотелось. От книг просто воротило, до тошноты. Дик раздражал. Мы с ним в последнее время только и ругались. Он давил меня своими идеями о честности и порядочности. Мне же всё это казалось каким-то смешным о чём я ему и говорила. Мир был несовершенен. Отвратителен, а мы в нём вынуждены были жить. Дик считал, что смирение и порядочность изменят этот мир и надо начинать с себя.
– А если кто-то придёт, чтоб сделать гадость? Ему