Хунну. Пепел Гилюса. Солбон Цыренжапович Шоймполов
меня? Ведь это я, твой побратим Ашина!
Мэн Фэн, чуть заметно подёргивая головой, ответил:
– Прости, друг, кто бы ты ни был, я не узнаю тебя, за время пребывания в плену враги долго пытали меня, они каждый день били по моей голове, от этого я многого не помню, многое забыл.
Услышав слова побратима, Ашина, медленно покачав головой, стал отматывать тряпки на руках Мэн Фэна, заметив отрубленные пальцы на правой руке жичжо вана, обернулся назад и, пылая ненавистью, с негодованием посмотрел на прижавшихся к зубцам Стены ханьских стрелков. Развязав Мэн Фэна и подсадив на лошадь, Ашина вскочил на любимого чёрного коня и, увлекая за собой остальных хуннов, устремился в степь, увозя в самое сердце Хуннской империи ядовитую ханьскую стрелу под именем Мэн Фэн.
Достигнув и миновав границу Хуннского государства, далее не делая по пути ни одного привала, к вечеру того же дня Ашина прибыл на первый стан, где их ждали триста воинов из его тысячи, ожидающие их ратники ликующе приветствовали побратима Ашины «Сюуньзана», радуясь освобождению из ханьской неволи.
Расседлав и пустив лошадей пастись, прибывшие с Ашиной хунны, держа в руках небольшие медные походные котелки, неторопливо подошли к гаснувшим кострам, к висевшим на вертелах целиком зажаренным тушам дзеренов, добытых на охоте. Отрезали сочные куски и начали ужинать, запивая нежное мясо кумысом. Они ели, пили и разговаривали, с любопытством рассматривая сидевшего возле Ашины жичжо вана «Сюуньзана». Усевшись на землю рядом с кожаным походным плащом, заставленным едой, Ашина предложил ханьцу отведать свежего мяса, попить кумыса.
Мэн Фэн, которого по приказу Минь Куня намеренно плохо кормили, чтобы к моменту обмена он выглядел как можно истощённее, хорошо усвоивший за месяцы слежки привычки настоящего Сюуньзана, взял в руки кусок мяса и, не скрывая голода, стал рвать его зубами, запивая кумысом и изредка заедая кусочками просяной лепёшки.
Увидев, как «побратим» утолил первый голод, Ашина, взяв в руки небольшой бурдючок, заботливо налил ему в деревянную пиалу ещё кумыса, затем сказал:
– Ты мой давний друг, побратим. Мы с детства знаем друг друга. Неужели ты совсем не помнишь меня?
На что Мэн Фэн ответил:
– Прости, друг, я не помню. Иногда мне вспоминается, что я совсем маленький бегу по берегу большой реки, купаюсь в ней, захожу в большие дома…
– Всё-таки хоть что-то, значит, ты помнишь! – воскликнул Ашина, перебивая Мэн Фэна. – Мы с тобой были соседями, родились в городе Гилюсе, всё наше детство прошло там. Наш город расположен на берегах двух больших рек – Сигиза (Селенги) и Биа (Уды). Много лет назад его обосновал великий шаньюй Модэ, построив на берегу Сигиза небольшую крепость (Иволгинское городище). Я рад, что встретил и увидел тебя, эта встреча облегчила моё сердце. На этом наши общие пути ненадолго расходятся. Ещё несколько дней назад нас догнал гонец от Юлю с приказом, как можно быстрее отправляться в нашу самую западную крепость Иву. Шаньюю стало