Бумеранг всегда возвращается. Книга 1. Откровения невестки. Тамара Ивановна Пимонова
это было?
– Давно. Ладно, не засиживайся! – муж отвернулся к стенке, а я села за стол и развязала пакет. Письма в пожелтевших конвертах лежали стопкой, на углах простым карандашом кто-то проставил номера. Я взяла первое письмо, открыла конверт и вынула исписанный убористым почерком листок в клеточку. С волнением начала читать:
« Привет с Севера! Здравствуй, моя дорогая сестра Валя! Когда я скоропалительно вышла замуж, тебя не было дома, ты училась на курсах и не знаешь многого. Не знаю, что тебе рассказала мама, но она, желая мне счастья, уговорила принять предложение Ивана. Я согласилась не потому, что полюбила его с первого взгляда, а от отчаяния. Ты помнишь Василия, который бегал за мной ещё в школе? Так вот, мы должны были с ним пожениться в июне, а в конце мая он ехал на рыбалку на велосипеде, и его сбила машина. В больнице он умер, не приходя в сознание. Я не знаю, как я пережила этот удар судьбы, я плакала каждый день. А потом, дорогая сестрёнка, к своему ужасу, я обнаружила, что беременна. Ты знаешь нашу маму, она бы, узнав эту новость, просто с позором выгнала меня из дому. А тут Иван. Это был выход из положения, да ещё он сразу предложил уехать к себе на родину. Я в тот момент не решилась признаться ему, что беременна, а потом и подавно, узнав его крутой нрав, решила ничего не говорить. Когда родился сын, а он был худой и бледный, мне удалось всех убедить, что он недоношенный. Рожала я в соседней деревне, что за рекой в пятнадцати км, в небольшой сельской больнице, где работала одна фельдшер, а в помощницах у неё необразованная санитарка. Не хочу тебя пугать, скажу только, что роды были затяжными и с большой кровопотерей. Меня еле спасли, причём, дома меня выхаживала свекровь, давая какие-то отвары трав. Здесь, в деревне, где живут родители Ивана, его мать считают ведуньей. К ней многие приходят за помощью, в этой деревне в больницу в распутицу попасть невозможно даже на тракторе! Я рожала зимой, меня муж отвозил на санях, запряженных лошадью, ведь у родителей очень большое хозяйств – две лошади, три коровы, козы, поросята, куры. Пока ехали, я натерпелась страху – где-то выли волки, а санный след петлял между высоких сосен. И мы ехали одни! Я стонала от боли, да и от страха стучали зубы. Иван не обращал на меня внимания, он вообще молчаливый и скупой на ласку. Когда довёз, передал санитарке и сказал:
– Ты, это, держись там!
Даже не поцеловал! Развернулся и уехал обратно, ему утром нужно было на работу. Ты представляешь, Валюша, в больнице всего лежало два человека, я и какая-то старуха. Она тоже за меня переживала. Когда появился мальчик, она его перекрестила и сказала:
– Нет, ты не отмучилась. Всё у тебя впереди.
Валюша, тут все старухи, наверное, ведьмы. Край суровый, сюда после революции бежали все, кому было что скрывать. Тяжело мне здесь! Я боюсь лишнее слово сказать, боюсь не угодить свекрови или свёкру. Тот очень крут, видно, Ваня в отца. Сядут все за стол и в молчанку играют. Не то, что у нас было! Песни пели, собирались всей родней. Я иногда вспоминаю молодость и плачу в подушку. Муж практически со мной не разговаривает и не помогает