В когтях берсерка. Марика Макей
над землёй. Воздуха тут же стало не хватать. Я чувствовала дыхание зверя на своём лице, видела окровавленные клыки и понимала, что мне не удастся выжить. Половина морды чудовища была отмечена уродливым, стягивающем мышцы шрамов.
«Отметина, оставленная Альмой!» – сообразила я.
Закрыв глаза, в попытке смириться с участью жертвы, я перестала хвататься за мохнатые лапы чудовища и опустила руки. Мысленно попрощалась с родителями и друзьями, и попросила прощение у Еркера и Джамие. Это конец. Отшутиться больше не выйдет…
По неведомым мне причинам хватка амарока ослабилась, и я выпорхнула из его лап, камнем упав на землю.
– Ты, – прорычал зверь, – потерянное дитя.
Переборов страх, отчаяние и боль я подняла глаза на монстра.
– У вас равные права, – оскалился зверь. – Я не стану убивать.
Амарок ещё раз посмотрел на меня, издал гортанный звук и, развернувшись, пошёл прочь. Я лежала на холодной почве и не могла поверить в то, что осталась жива.
***
Я глотала ртом воздух так, будто в любой момент его снова могли перекрыть. Немного отдышавшись, я собрала все силы и ползком стала перебираться к раненому. Джамие лежал на спине и смотрел в небо, держась за грудную клетку, сквозь длинные и тонкие пальцы парня сочилась красная жидкость.
– Джамие, – всхлипнула я, – Джамие, ответь мне!
Парень посмотрел мне в глаза, но не смог сказать и слова. Ему было слишком больно, чтобы двигаться, слишком больно, чтобы говорить, я видела это, понимала. Всё из-за меня. Я – причина боли! А Еркер… Что с красноволосым?
– Я такая идиотка! – сорвавшимся голосом выпалила я. – Не умирай! И Еркер…
Слёзы полились градом от чувства вины, бессилия и страха потерять обоих своих защитников. Около десяти минут я протяжно выла, всё это время Джамие истекал кровью, и когда я это осознала, снова стала себя винить. Наличие сообразительности в чрезвычайной ситуации, видимо, не моё кредо…
Собравшись, я подхватила парня подмышки и волоком потащила его к выходу из лабиринта, по крайней мере, я так думала. Время тянулось мучительно долго, ходы из зарослей всё не кончались, а раненый не человек с каждым движением издавал режущий сердце стон и становился всё белее.
– Помогите! – мой голос показался чужим. – Здесь раненый! Спасите!
Я рухнула на холодную поверхность и закричала. Сил не осталось, Джамие, казалось, потерял сознание и страх за его жизнь и жизнь берсерка с большей силой ужалил в качающий кровь орган. Я аккуратно убрала руки парня от раны, Джамие снова застонал.
– Не трогай, – этот рык напугал меня и обрадовал одновременно.
– Ты жив! Я так боялась…
Вид берсерка вывернул душу наизнанку. Еркер не вернулся в человеческое воплощение, всё так же остался полумедведем-получеловеком. По всему телу защитника распластались огромные рваные раны, из которых вытекала жизнь. Я никогда не видела ран серьёзнее, чем разбитая губа или брови и подобное зрелище переносить