Соблазнённая. Эрика Адамс
был несколько фривольным. Как это понимать? Эмилия едва высидела до конца вечера и, раздосадованная, поспешно скинула с себя вечерний туалет, устало рухнув на кровать.
И лишь утром она увидела на своём туалетном столике конверт с краткой запиской внутри: «Прошу меня простить. Вынужден был отсутствовать. Примите в качестве моих извинений данное приглашение». Без подписи. Но почерк был настолько коряв и малоразборчив, что его можно было узнать из тысячи – вновь Ровере даёт о себе знать.
– Роза, – кликнула Эмилия служанку, – когда доставили письмо?
– Ещё вчера. Вы уже были на вечере, не решились вас беспокоить.
***
И всё же Том Томпсон не смог сдержать языка за зубами. Уже через день, сидя на веранде у приятельницы Анны, Эмилия выслушивала интересную версию произошедшего. По округе разнеслась молва, что Лаэрт активно, очень активно ухлёстывает за Эмилией. Эти слухи выросли на почве тех, что запустила сама Эмилия при помощи Анны.
– Болтун! – искренне возмутилась Эмилия, – крался за мной, как тать, и несёт всякий вздор!
– Ты о ком?
– О старшем отпрыске Томпсонов. Эта собачонка едва ли не носки моих туфель облизывала. На что только надеется, а сейчас распускает слухи…
– Он всего лишь поделился переживаниями с приятелем, а тот со своей любовницей…
– О да! И теперь обо мне болтают как о девице, зажимающейся по тёмным углам? Ему привиделось слишком многое…
– Эмилия, возможно, просто ты не замечаешь очевидного, – возразила Анна, – наверняка, Лаэрт вскоре сделает ещё один шаг. Кстати, совсем скоро новое открытие сезона оперы… Все самые влиятельные члены общества будут присутствовать там. Лаэрт не преминет появиться в самом выгодном для него свете… Самое время произвести на него хорошее впечатление.
Эмилия рассмеялась. На нынешний момент она не была уверена ни в чём, кроме того, что сворачивать с намеченного пути она не собиралась. Потому приняла приглашение Максимилиана, послав ему весточку.
Глава 7. Предложение
Отец неодобрительно покачал головой, узнав, с кем собирается отправляться в оперу Эмилия, но противиться её решению не стал. Опять было завёл разговор о Томе Томпсоне, но дочь резко оборвала отца, возмущённо заявив, что знать ничего не желает о гнусном сплетнике, распускающем слухи:
– Хорошо, если это только слухи, дорогая моя. Иначе со стороны можно подумать, что ты играешь по каким-то правилам, известным только тебе одной. Или просто слишком отрыто флиртуешь, подавая надежду не одному из избранников, а сразу нескольким…
– Отец, прекратите. Вы думаете обо мне слишком дурно, – смутилась Эмилия, – приглашение Максимилиана – не более чем жест, что мы – добрые знакомые, не держащие обид за резкие слова. И ничего больше.
Эдвард Тиммонс посмотрел на дочь поверх газеты и хотел что-то сказать, но закашлялся особенно сильно. Приступ кашля длился дольше обыкновенного, и отец выглядел обессиленным после него.
– Девочка моя, мне