Скверна. Камни Митуту. Книга вторая. Сергей Малицкий
успела вздуться, а значит, лежала так уже с неделю. Шиару выворотило наизнанку почти сразу, а когда Игнис шагнул к палубной надстройке, чернокожий воин опустился на колени.
– Что это? – испуганно прошептал он.
– Даку, – ответил Игнис.
У одного из вздувшихся трупов была почти собачья морда.
– Так они не выдумка? – стал бледным, как пепел, Шиару.
– Как видишь, – отозвался Игнис, которому каждый шаг к галерной рубке давался с трудом. – Возьми у него меч. Все лучше, чем поделка в ножнах Шупы.
– Не могу дальше, – вовсе скрутило Шиару, когда он сорвал меч с трупа. – Что это?
– Магия, – прошептал Игнис, которому приходилось закрываться изо всех сил. Глухая ненависть рождалась в груди, ужас хватал за колени. Столь сильный ужас, что даже мысль развернуться, поднять меч, пойти на остатки команды «Белого» и рубить без передыха казалась спасительной.
Игнис перешагнул через один труп, через другой. Обошел рубку и приблизился ко входу в трюм. Широкая лестница, уходящая в полумрак, как будто была не сколочена из жердей и досок, а выращена. Бугрились узловатые корни-перила. Ветвились доски ступеней. Зеленели листьями на выстреливших сучьях резные столбы. Магия стояла в воздухе, но здесь, ближе к сумраку, она уже не возбуждала ненависть и ужас. Она сама была ненавистью и ужасом.
Трюм был пуст. Игнис постоял несколько секунд, ожидая, когда глаза его привыкнут к сумраку, а потом разглядел пустоту впереди и цепи, которые тянулись через нее.
В середине трюма на цепи была подвешена клетка размером четыре локтя на три. Еще одна цепь крепила клетку ко дну галеры. Остальные цепи тянулись к бортам. Все они были оплетены черными погаными корнями, которые, впрочем, тянулись не от клетки, а к ней и не достигли ее лишь на несколько локтей. Игнис с гримасой вдохнул запах гнили и испражнений и медленно пошел по дощатому настилу вперед. Изогнутые корнями доски были и здесь, и, кажется, кое-где в их узлах угадывались человеческие останки. Что же за чудище содержалось в этой клетке, если его магия все еще не рассеялась? Что за тряпье лежит на ее дне?
– Кто ты? – раздался едва слышный голос.
Игнис замер. Тряпье шевельнулось, из него блеснули два глаза, затем проявилось худое девичье лицо в копне грязных волос.
– Я принц Лаписа, – нашелся Игнис. – Сын короля Тотуса Тотума. Ваш корабль напал на наш. Но нам удалось отбиться. А ты кто?
– Что у тебя в груди? – последовал другой вопрос.
– В груди? – Игнис прижал ладонь к груди, посмотрел на себя. – Сердце, я полагаю?
– Не только сердце, – был ответ. – А какое сегодня число?
– Середина лета, – ответил Игнис. – Самая середина.
– Много времени, – донеслось чуть слышно. – Прошло много времени. Месяц? Два месяца? Или меньше? Не помню… Есть хочу. Очень хочу есть…
– Надеюсь… – Игнис кашлянул. – Надеюсь, ты питаешься не человечиной?
– Нет, –