Игрывыгры. Петр Ингвин
в окружении русалок.
– Не надо о грустном. Я не о худшем из возможного.
– Но ведь возможного? Не надо забывать, что все под Богом ходим.
– Замнем для ясности. Мне по душе другое. То, что мы мир под себя лепим. Что нагибаем как хочется и используем по назначению. Нигде такого ощущения не получишь. Чувствую себя Всевышним.
– Но-но, не заговаривайся. Спускайся на землю, к нам, грешным.
– Кстати, насчет грешных. Помнишь, варианты накидывали, зачем мы задействованы, и вообще к чему это все? Последнее, что тогда пришло в голову, было о создании поводов кому-то без проблем навещать госпожу «вдову» для своего удовольствия.
– Была такая версия.
– Уже не просто версия.
– Что-то раскопал?
– Да. Имеется кандидатура на роль этого «кого-то».
– Не тяни. Кто?
– Ты его знаешь.
– А дамочка-то не промах, оказывается. Только что видел ее. Учительница. Типичная. На несколько лет младше мужа. Сдобная шатенка с ягодицами, на которых хочется попрыгать. На вид вся такая правильная, непробиваемая, на хромой козе не подкатишь. Я считал, что она свою жизнь уже коту под хвост со скипидаром… в смысле – на поднятие детей и недотепистого муженька положила, а страсти на хозбыт растранжирила. А мадам, получается, и о своем интересе не забывает. Сугубо, так сказать, плотском. Тридцать, сорок, сорок пять – баба ягодка опять…
– Ягодка, ягода, ягодница, ягодица… Насчет последнего ей зачет.
– Не отвлекайся на чужие караваи. Пошутили, и будет. Выкладывай версию.
– Значит, так. Первая камера постоянную запись ведет, посмотри на номера машин, которые последнее время у подъезда паркуются.
– Тебе что, сказать сложно?
– Один автомобиль как облупленный знаешь.
– Говори уже, что ли.
– Стоп, сообщение пришло. Опять план корректируется.
– Звони шефу!
1
– Дебил, ты что наделал?! – раздалось над головой. – Ты же его убил!
Приходящий в себя Михаил спинным мозгом почувствовал, что глаз лучше не открывать. Раньше роль мертвеца не нравилась, но сейчас…
Он остался лежать в прежней позе.
– Не мог я, – выдал другой голос, гулкий и басовитый. – Приложился не сильней, чем всегда.
Послышалась непонятная возня.
– А если все-таки грохнул? У него даже на бутылку не нашлось, пустой, как мой гроб до поры до времени. И рубаха в крови.
– Зато какие штаны фирмОвые, как раз мой размерчик. Уймись, все равно подфартило. С паршивой овцы хоть штанишки…
С Михаила принялись стаскивать трофейные джинсы.
– А под штанами-то пусто, – отметил первый голос.
– Я не брезгливый. Может, он тоже с кого-то снял. Главное, вещь хорошая. Ты не понимаешь, а я в свое время видывал и знаю: тебе на такую тряпку полгода за станком стоять.
Михаил по-прежнему прикидывался трупом. Почти профессионально, не пропадать же бесценному опыту последних дней.
Чье-то