Игрывыгры. Петр Ингвин
неиспользованный мобильник оправился на место. – Правильно. Настоящего общения ничто не заменит. Я тоже предпочитаю живых людей бездушным агрегатам.
Чёлка упала на глаза, взмах точёной головки отправил ее обратно. Подведённые глазки вместе с целеустремленным носиком следили за дорогой, гладкие щёчки напоминали грудь жены, когда она кормила первенца. Тугие выступы соседки ещё никого кормили, но объём и стать свидетельствовали, что справились бы. Руки на руле казались тростинками, одним сжатием мужская ладонь переломит обе. И ведь не боится, паршивка, среди ночи возить незнакомцев.
Михаил намекнул о реалиях жестокого мира:
– Живые люди иногда делают больно.
– Если верить проповедям, мы рождены, чтоб страдать. Все в этом мире несет боль, не только люди. Тот же телефон – стоит случиться чему-то серьезному, так сразу или зарядка кончится, или баланс ниже вообразимого, или связь потеряется. А ведь от звонка иногда зависит жизнь!
– Жизнь много от чего зависит, – посетовал Михаил.
Вопреки желанию глаза упорно косили на гладкие бедра по соседству, периодически выхватываемые проезжаемыми софитами фонарей. Правое лихо управлялось с педалями, а левое лениво развалилось как сытый кот – словно в полудреме, но иногда упруго вздрагивая, будто заметив случайную мышь, с которой можно неплохо поиграть. Эти две сияющие горки не давали покоя, но сказать водительнице ничего нельзя – ни пожурить за откровенную демонстрацию голых ног до самого… гм… в общем, до самого «гм», ни предложить прикрыться: мини-юбка других способов покрытия просто не предполагала. Тьфу, вот же словечко прилетело. Покрытие. Смыслом совсем не из терминологии современной связи, а из более древней, исконно-деревенской…
По щекам вплоть до ушей поползли горячие пятна. Михаил резко отвернулся, задействовав даже корпус, от этого движения полы халата с чужого плеча, с трудом натянутые на колени, бесстыдно разъехались.
– Ого. – Девица смешливо стрельнула взглядом. – Кажется, я подобрала незадачливого героя-любовника. Вас муж застукал?
Спасибо тебе, девушка, за великолепную идею, пригодится в качестве версии, если по дороге еще кто-то увидит.
– Не то, чтобы муж… – Михаил вздрогнул, представив, как некто неизвестный так же выбирается из его (его!) дома, и этому некту столь же любезно помогают и сочувствуют. – Но удирать пришлось, да. Поэтому прости за непрезентабельный вид.
Последовал вздох, затем треск – это вылетела нижняя пуговица, бывший владелец халата никак не предполагал, что в него влезут подобные габариты. В колодце белого разреза открылась курчавая поросль, туда вновь, как ребенок к сгущенке, потянулось внимание соседки.
Прошиб невыносимый стыд. С другой стороны – лучше перетерпеть ироничное поглядывание молодой нахалки, чем пробираться через город в непотребном виде. Михаил чуть приподнялся, и ткань халата, выдернутая из-под себя влево, с запасом прикрыла