Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова. Наталия Чернышова-Мельник

      Вернувшись в Москву, Наташа получила в полиции разрешение на временное проживание раздельно от мужа. Вопрос же о постоянном раздельном проживании супругов находился пока на рассмотрении властей. Но Вульферт, узнав о выданном его жене разрешении, сразу же опротестовал его и потребовал, чтобы Наташу силой вернули ему. Формально правда была на его стороне. И если бы полиция строго следовала закону, то Михаил Александрович мог бы оказаться в очень затруднительном положении, не говоря уж о молодой женщине, ожидавшей ребенка.

      А Владимир продолжал неистовствовать. Как-то он встретил Алексея Матвеева, и сказал ему, что если увидит «ее» на улице, то или поцелует, или застрелит – в зависимости от того, в каком он будет в тот момент настроении. Со стороны же казалось, что он все-таки более склонен убить бывшую фактически жену.

      Не на шутку взволнованный Михаил вынужден был вновь обратиться за помощью к барону Фредериксу. Тот написал великому князю, что обязательно объявит поручику Вульферту выговор за его неподобающие для русского офицера высказывания и угрозы. Он обещал также уладить вопрос, касающийся раздельного проживания бывших супругов.

      Но это было далеко не все. Буквально через несколько дней барону опять пришлось решать очередную проблему, связанную с великим князем Михаилом и Наталией Сергеевной. Дело в том, что командующий Московским военным округом генерал Плеве и командир бригады, в которой служил Михаил, генерал Стахович, получили строгие указания от императора удерживать – во что бы то ни стало, его младшего брата в Орле, и оградить того от встреч с мадам Вульферт. Адъютант опального великого князя полковник А. А. Мордвинов[75], последовавший за своим шефом в «почетную ссылку», впоследствии вспоминал: «…во внезапном назначении Великого Князя в Орел мне чувствовалось… совершенно личное, но почти сразу понятое всеми: это – пусть наивное – желание уберечь Михаила Александровича от дальнейших сетей увлечения, которое составляло отчаяние его семьи и вызывало столько толков, как в гвардейской полковой среде, так и в столичном обществе…

      Гусарский полк представился новому командиру в блестящем виде, офицеры немного напряженно и застенчиво. Как всегда, пожалуй, еще больше, был застенчив и сам Великий Князь. Офицеры это быстро почувствовали, и также быстро пришли ему и себе на помощь, а присущее Михаилу Александровичу обаяние сделало остальное…