Последствия. Ридиан Брук

      – А можно попробовать?

      – На этих дорогах вряд ли. – И тут Льюис привел первый из убийственных статистических доводов: – Ты знаешь, что мы за один уик-энд сбросили на Гамбург больше бомб, чем немцы на Лондон за всю войну?

      Он обращался к сыну, но слова его были адресованы Рэйчел. И тут же, как будто откликаясь на его сигнал, Гамбург повернулся к ним своими зияющими ранами. Поначалу картина напоминала виды Лондона, Ковентри и Бристоля, но масштаб разрушений возрастал с каждым ярдом. Ни одного целого здания, только мусор и вереницы людей, бредущих по обочинам.

      – Но ведь они сами начали, так, папа?

      Льюис кивнул. Конечно. Начали они. Начали, когда ловкий фокусник смешал в котле старые обиды и недовольства; начали со вскинутой руки и повязки на локте, с митингов и построенных дорог, с аплодисментов каждому изречению, с разгромленных магазинов, с взлетающих самолетов и сброшенных бомб. Начали они. Но где они теперь? Где та раса сверхлюдей, что пожирала континенты? Не эти же жалкие оборванцы, измученные доходяги, ковыляющие вдоль разбитых дорог?

      – Они не похожи на немцев, папа.

      – Не похожи.

      Рэйчел молчала.

      – Видишь те черные кресты? Они обозначают места, где в руинах погребены люди. Более миллиона немцев, гражданских, а не военных, считаются пропавшими без вести.

      Льюис посмотрел на Рэйчел, но ее лицо оставалось бесстрастным.

      Ладно, молчи, подумал он. Скоро сама увидишь.

      Они обогнали семью, еще одну, скарб их умещался в садовой тачке.

      – Куда они идут? – спросил Эд.

      – Это беженцы, возвращаются в город. Или люди, которых выгнали из дома, чтобы там поселились такие, как мы.

      – Мама говорит, что они живут в лагерях.

      – Так и есть. Но места для всех не хватает. Каждый месяц мы строим новый лагерь.

      Надо бы как-нибудь показать им, что представляет собой лагерь для перемещенных лиц.

      – Это такие лагеря, как в “Иллюстрированных новостях”?

      – Нет, не такие.

      – Но ведь они это заслужили, разве нет? За все, что сделали?

      Льюис едва сдержал раздражение. Перевел дыхание. Сыну лучше не знать.

      – Папа?

      Бредущие мимо люди думали только о самом насущном, о том, как выжить, как не умереть с голоду, о том, что, возможно, самое худшее еще впереди, но помочь им Льюис ничем не мог. Справедливость…

      – Да, Эд. Некоторые заслужили.

      – Конечно, заслужили, – сказала Рэйчел, впервые подав голос с того момента, как села в машину.