Родовой щит. Книга 2. Наталья Степанова
даже вещами бросать. В конце она прокричала: „Ну подожди, вот только дождусь того дня, когда черт-разводник народился, я тебе тогда покажу“. После этого она выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. Как я уже писала, ругаться мне не хотелось, поэтому я постаралась с ней помириться и продолжала и дальше относиться к ней с уважением, только вот все было без толку. Как-то под старый Новый год муж мне сказал: „Мать хочет к нам в гости с ночевкой прийти, старый Новый год встретить. Ты приготовь расстегай с рыбой, такой, как она любит“. Чтобы угодить свекрови, я чего только не наготовила: ватрушки, пирожки и конечно же расстегай с рыбой. Наделала салатов и сварила холодец. Сели мы вечером за стол, и свекровь тут же старую песню начала: „Холодец жирноват и чеснока мало, сдоба не хрустит – видно, сахара пожалела, рыбу нужно не в яйцах жарить, а в сухарях… “ Муж в конце концов не вытерпел и заступился за меня: „Мама, она целый день у плиты провела, с утра как юла крутилась, а ты все недовольна“. „Ну все, – думаю, – сейчас она устроит, мало не покажется“. Но свекровь только зло зыркнула на меня: мол, настроила парня против родной матери. А потом подняла рюмку и сказала: „Ну, выпьем за черта, который сегодня народился, тринадцатое января как-никак. Вот за него я и выпью, а он мне в моем деле правом поможет!“ Мы с мужем переглянулись, но промолчали. Я же немедленно вспомнила ее слова, сказанные во время нашей ссоры. Наталья Ивановна, я не знаю, что она тогда сделала, но уже на другой день мы с мужем разругались в пух и прах. Он ударил меня впервые за все время нашей совместной жизни. Вы бы видели, какое счастливое лицо было у моей свекрови. С этого момента не было ни одного дня, чтобы мы с мужем не ругались: он как с цепи сорвался, да и я его ни с того ни с сего ненавидеть начала, кажется, что так бы и убила. Живем как кошка с собакой, грыземся без остановки. Как Вы думаете, можно ли нам еще помочь или уже слишком поздно?»
«Тринадцатого января прошлого года к нам в гости пришла свекровь. Захаживала она к нам редко, так как не скрывала, что терпеть меня не может. Я так думаю, потому, что замуж за ее сына я выходила, уже имея двоих детей. В тот день свекровь принесла нам творог и сказала мне: „Поешь, он хороший“. Я вначале отказалась, но свекровь все же настояла на своем. На следующий день я сильно заболела, стала задыхаться, и даже на свежем воздухе мне не становилось лучше. И еще: после ухода свекрови я обнаружила, что в углах комнаты валяются клочки шерсти вперемешку с открытыми булавками. Я все собрала и выбросила, но вот ни молитвы, ни заговора не прочитала: у меня тогда Ваших книг не было. Потом к нам в город приехала одна целительница, и я записалась к ней на прием. Каково же было мое изумление, когда, взяв меня за правую руку, она сказала: „Ты съела творог из рук, которые готовы без лопаты вырыть для тебя могилу. Но самое плохое, что все это произошло тринадцатого января, в день рождения черта-разводника. Вспомни, кто тебя в этот день творогом угощал?“ А мне