Капризные стервы. Джули Холланд
для лечения депрессии) преспокойно рекламируются в женских журналах, посвященных домоводству, и в дневных ток-шоу. Главным действующим лицом рекламного ролика обычно является печальная женщина. Она стоит у окна, не в силах ни заняться своими несчастными заброшенными детьми, ни даже написать эсэмэс. (Про эсэмэс, к сожалению, не шутка. В следующем кадре мы видим, как женщина, уже принявшая нейролептик, радостно набирает сообщение.) Многие такие ролики призывают женщин попросить у врача антипсихотический препарат, если обычный шестинедельный курс антидепрессанта «не сработает».
Число американцев, сидящих на антидепрессантах, росло постепенно, но были и два исторических взлета. Первый – в 1997 году, когда фармацевтическое лобби добилось увеличения объема прямой рекламы. Второй взлет продаж случился после 11 сентября, когда маркетологи еще сильнее сфокусировались на женщинах. В сентябре 2001-го женщины, приходившие в мой кабинет, страшно тревожились за мужей, работавших на Уолл-стрит, и детей, учившихся в школах неподалеку от места трагедии. Они были взвинчены, напряжены, страдали от бессонницы. И какое совпадение – производители паксила выпустили рекламный плакат: женщина стоит среди толпы, стиснув зубы и сжимая в руках сумочку, вокруг нее – слова «проблемы со сном» и «тревога», а сверху слоган «Паксил способен помочь миллионам». Производители лекарств сочли 11 сентября хорошим маркетинговым поводом. В октябре 2001-го компания Glaxo удвоила расходы на рекламу – 16 миллионов долларов по сравнению с 8 миллионами в октябре прошлого года. Одного месяца рекламы хватило, чтобы поймать на крючок всех женщин, испытывавших после теракта естественный страх. Расчеты оправдались: фокус-группа купила таблетки – и подсела на них.
Эта реклама внушила многим из нас – особенно тем, кто взрослел в 90-е, – ложное чувство собственной искушенности в психофармакологии. Мы выучили, какие препараты меньше сказываются на сексе (антидепрессант велбутрин не повышает уровень серотонина), а какие могут привести к внезапной смерти (антипсихотик абилифай, прописываемый при депрессии, – в том случае, когда принимается пожилыми людьми с деменцией). Моя мама часто говорила: «От малого знания – большие беды». Люди поколения Х охотно затариваются лекарствами по советам друзей, врачей и интернета – и щедро делятся ими с родными и знакомыми. «В вопросах лечения таких заболеваний, как депрессия, – объясняет New York Times, – они доверяют собственному анализу и личному опыту… медицинское образование, с их точки зрения, дело хорошее, но не является предметом первой необходимости».
В общем, на антидепрессантах сидят все, включая котиков. Я не шучу – у одного моего пациента была кошка с дефицитом веса, так ей прописали ремерон – антидепрессант, стимулирующий аппетит. В нынешней системе здравоохранения, «заточенной» под медицинские страховки, выписать рецепт – это самый простой способ заставить пациента убраться из кабинета, чтобы можно было поскорее принять следующего. Кроме того, при таком подходе пациенты будут постоянно