Амир Икам. Искандар Бурнашев
ему, честно назвать себя иудеем. Ни одной христианской молитвы на языке, понятном разбойникам, он не знал и даже не слышал никогда. А ему хотелось бы, чтобы они слышали и поняли, что он именно молится, а не молит о пощаде.
И тут ему на помощь пришла особенность его памяти, вспоминать, извлекая из своих хранилищ, казалось бы, давно забытые слова, вещи и факты. Он тут вспомнил своего деда.
Родившийся в последний год девятнадцатого века, дед получил образование в «начальной туземной мусульманской школе» одного из городов Туркестана. Полученных там знаний, ему с лихвой хватило, чтобы до конца своих дней, уметь читать молитвы, написанные на арабском языке. По этой причине, знакомые и соседи, всегда были рады видеть его почётным гостем на любом семейном торжестве. Дед, как и его слушатели, не мог говорить и не понимал ни слова по-арабски. Но это никогда не мешало ему, произносить слова молитвы «на языке Пророка». Икам словно услышал негромкий голос, нараспев читающий слова, обращенные к Богу. Только сейчас, сопоставив услышанное со своими знаниями, Икам вдруг осознал, что он понимает эти слова и знает, о чем идет речь. Поблагодарив в душе деда за помощь, наш герой решил уйти из жизни достойно. Нисколько не заботясь о том, что подумают о нем присутствующие, он внимательно посмотрел на небо. Знаний, полученных в школе, хватило на то, чтобы определить направление на юго-запад, где и должна была находиться в настоящее время, Мекка, священный город для мусульман и, значит, и для его деда.
Повернувшись лицом в эту сторону, Икам закрыл глаза и громко произнес
– Аллах акбар!
Затем нараспев, копируя слова и произношение своего любимого деда, наш герой старательно произнес слова единственной молитвы, которую смог вспомнить в этот миг. Открыв глаза, он спокойно произнёс
– Повторять не стану, чтобы вы не подумали, что я тяну время. Я готов. Аллах акбар!
Следя за тем, чтобы не дрогнуло лицо, он посмотрел на небо и почувствовал, как за спиной к нему кто-то подошел и склонился над ним.
Глава вторая.
– Ну, чего же ты, брат, сразу не сказал, что ты свой?
Удавленный Икам почувствовал, что ему развязывают руки и ноги. Видимо веревка здесь имела слишком большую ценность, чтобы просто разрезать её ножом. Время, которое его рачительный освободитель затратил на то, чтобы окончательно избавить от пут нашего героя, понадобилось тому для того, чтобы прийти в себя. Отношение же, окружающих бандитов к недавнему пленнику, изменилось с безразлично-враждебного на восторженно-приветливое.
Вожак, стоя перед поднявшимся Икамом вопросительно произнес
– Так ты мусульманин? Нету Бога…
– Свидетельствую, что нету Бога, кроме Аллаха и Мухаммад Пророк его, – закончил, знакомую с детства, фразу наш изумлённый герой.
Довольный воин раскрыл перед собой ладонь. Рука нашего друга, заученно прореагировала на этот, знакомый ему с детства жест. Не успел он сообразить, как его ладонь сверху хлопнула по раскрытой