Человек с поезда. Билл Джеймс
семьи был болен туберкулезом, или, как тогда говорили, чахоткой. Впрочем, как ни назови этот недуг, в те времена он убивал более 100 тысяч американцев в год. Больным туберкулезом обычно советовали переселиться в горы – этот совет был на 10 процентов эффективнее, чем рекомендация молиться и скрещивать пальцы. Колорадо-Спрингс находился в горах. Неподалеку от него даже располагался санаторий для больных туберкулезом. Люди приезжали туда, чтобы подлечиться или – как бывало в большинстве случаев – умереть.
У Мэй Элис Бернхэм была сестра по имени Нетти Рут. Нетти и Элис вместе занимались шитьем на дому. В среду, 20 сентября, Нетти подошла к дому 321 по Уэст-Дэйл-стрит. У нее была с собой кое-какая одежда, требовавшая починки. Однако Мэй Элис ей не открыла и не отозвалась на стук. Входная дверь оказалась заперта, ставни на окнах плотно закрыты. В щель между входной дверью и косяком был засунут счет, оставленный служащим бакалейного магазина, – по-видимому, он тоже никого в доме не застал. Вначале Нетти подумала, что Мэй отправилась навестить соседку. Однако та сказала, что не видела Мэй уже несколько дней. Встревожившись, женщины позвонили в санаторий, где находился Альберт (А. Дж.), – он работал там поваром. Альберт сообщил, что не был дома уже неделю.
У соседки имелся ключ от дома Бернхэмов. Когда она вставила его в замочную скважину, Нетти вдруг сказала: «А вдруг Мэй и ее дети лежат там, в доме, мертвые? Это будет ужасно, просто ужасно».
Когда соседка попыталась открыть замок, его заклинило. Во всяком случае, так написали газеты. Я же в этом сильно сомневаюсь. Дело в том, что «Человек с поезда» часто запихивал что-нибудь в замочную скважину, чтобы дверь было труднее отпереть. Когда же дверь вскрывали, предмет падал на пол, и вошедшие в дом обычно не могли определить, откуда он взялся. Так что, полагаю, в данном случае замок не просто заклинило – скорее всего, «Человек с поезда» намеренно его испортил или подпер дверь чем-нибудь изнутри. Когда женщины наконец смогли войти в дом, на них тяжелой волной обрушился смрад разложения.
В доме все было так же, как во время последнего визита Нетти в воскресенье вечером. Тарелки, оставшиеся после воскресного ужина, по-прежнему стояли на столе. С криками ужаса женщины выбежали на улицу.
Жертв оказалось трое: Мэй Элис, ее трехлетний сын Джон и шестилетняя дочка Нелли Эмма. Их черепа были раздроблены обухом топора. Мэй и Джон были убиты во сне. Что касается Нелли, то она либо проснулась перед смертью, либо ее тело уже после убийства перетащили на другое место. Во всяком случае, ее труп лежал не на кровати. В том, как выглядело место преступления, было нечто такое, что позднее заставило детектива, которому было поручено расследование этого дела, назвать убийцу «моральным уродом». Этот факт никогда не разглашался, но мне о нем известно – а теперь и вам. Занавески на окнах были задернуты, а все двери и ставни заперты – за исключением того окна, через которое убийца покинул дом. В доме обнаружили банку, наполненную водой со следами крови (по всей вероятности, преступник вымыл в ней руки), а