Сборник романов и повестей. Геннадий Леонидович Копытов
узнал, что Лена поступила в политехнический институт. Он был высокого мнения о ее красоте и интеллекте. Спрашивал у меня:
– Можно буду за ней ухаживать?
– Конечно… Мы расстались!
Он долго не верил, что мы реально, не в месте,
Но ухаживать так и не начал. После первого курса ТулПИ, ушел в погранвойска, потом поступил в училище КГБ СССР.
В начале того же года, я даже, как-то, смог набиться к ней в гости.
Кстати, в это же самое время. в ее доме, в «Комнате Школьника», я собрал рок-группу…
Сидел у Елены в комнате и пел под гитару «Воскресенье», «Альфу», «Машину», все, что так лихо играли «рок-группой» перед дворниками и сантехниками на Новый Год! Использовал гитарные лихие наработки: флажолеты, мелизмы, форшлаги и дребезжащий тенор.
– Я сделан из такого вещества,
– Из двух неразделимых столкновений!..
Наверное, это было очень долго. В дверь стал заглядывать ее брат Михаил. Ему нужно было укладываться спать. Я понял, что поздно, я подзадержался и встал, чтобы уйти. Ленка показала на стене коврик. Стилизованный хоровод. У фигурок одна рука – вверх, другая – вниз.
– Помнишь Ленку полненькую? Она сказала, что ночью зашла в нашу палату, мы все там вот так спали! Три или четыре пары. У каждого мальчика, правая рука под головой девочки, левая наотмашь…
Посещение ничего не дало.
В феврале, перед защитой диплома, вызвонил ее. Встретились на старом месте.
– Любуйся на меня! – сказала она ехидно. Круто изменилась. Жесткость в голосе. Губки, презрительно, сжимаются в ленточку.
– Это все зря!
Мы напряженно разошлись.
Да, нет же, был один презабавный заход к Л.Б.! В каком году… не помню. Тимоха надоумил занять у нее денег на вино!? А я зацепился за повод.
Пьяный Игорь болтался у меня на руке, кричал:
– А в слуховой отсек, дать? – и сучил руками. Я выставил его за дверь. Пока он шумел на площадке, мы немного поговорили.
Почему-то извинилась (за что-то, может, что «башлей» не дала?), когда я уходил, остановила ладошкой мою руку, протянутую к дверной ручке. Так трогательно, будто не было обид и слез.
– Пишешь, что-нибудь?
– Пишу…
– А что, если не секрет?
– «Записки Охотника». – (Это были бесконечные бредни, с элементами литературы, мистики и кабалы.)
– Так это теперь называется?
– Так.
Дверь закрылась за мной. Было странное ощущение, что я и не входил за нее!
9. Не ходил бы, ты Ванёк, во солдаты…
5 мая.
Я, вдруг, решился пригласить ее на проводы и к моему удивлению, она согласилась!? Я срочно помчался в Москву. Только теперь за колбасой.
6 мая.
Ночью мне снилось, что я жду ее перед дверью, а она все не идет!
В 19—00 мы встретились на «нашем месте». Она была в великолепном вечернем платье из тёмно-синего бархата.
Пришли ко мне. Дома уже гудела небольшая компашка.