Сборник романов и повестей. Геннадий Леонидович Копытов
Женькин «фотографический» и прочее.
Я же чувствовал себя очень дурно. К вечеру выяснилось, что полузабытье не кончается.
Я рефлекторно ходил в столовую и на мероприятия.
Всеми ожидаемая, дискотека отменена, и вечером валяли дурака.
Ребята намылились к девчонкам в соседнюю дачу. Я поперся с ними. В руках у меня оказалась гитара. Я уныло бренчал в нее «Сувенир» Демиса Русоса, подвывал, ныл, нюнил. Короче создал – музыкальный пасквиль… Девочки удивленно рассматривали меня:
– Плачет, что ли?
Я, понял: что-то не так и рефлекторно удалился спать.
4. Затмение.
31 июля.
Сегодня будет солнечное затмение. Я прочитал о нем в «Технике-Молодежи» еще полгода назад, но инициативу перехватил наш доморощенный астроном – Женька Ребров! Пока я находился в тупящем постпохмельном вакууме. Он заранее, с вечера, накоптил стекол, и собрал кворум.
В 5—20 Ребров растолкал желающих и потащил на берег пруда. На астрономическую экспедицию решились пятеро: я, Игорь Тимошкин, две девочки из нашего отряда, и председательствующий Женька. Он считал себя продвинутым астрономом. Помню, еще с далекого детства, самодельные телескопы и трубы, звездные карты, валяющиеся беспорядочно по его тульской квартире.
Видимо, все-таки, на тот период, он был более нас, сведущ во всем этом астрономическом дилетантизме.
Однажды ругаясь с «Бубой» (Строговым Михаилом) Женька обозвал того «Утконосом». Что, соответствовало физиологической действительности, нос реально был приплющенным, то в ответ услышал фразу, которая стала нарицательной в нашем кругу. Привожу почти дословно, с мелкой купюрой:
– Астроном, ты наш «долбанный»! Луну от Солнца отличить не можешь!
Полусонная экспедиция, утащив инвентарные одеяла, неуверенно царапалась по темному предутреннему осиннику, западая в рытвины, вымоины на заглохшей лесной дороге. Наконец-то выбрались на берег пруда.
До затмения, было, минут тридцать, мы с Гарриком забрались под одеяло, дремали, грея друг друга спинами.
Все эти красоты и явления природы: прохладная шаткая плоскость пруда, нарастающий гам птиц, утренние потемки, не став рассветом, вдруг перешедшие в сумрак затмения, вроде и беспокоили меня и интересовали, но болезненность обезличивала все это! Все казалось рядовым, постным.
Я вспомнил, многочитанное мною, «Солнечное Затмение» Альберта Лиханова, подумал: – вот бы и мне, нечто этакое, обустроить. Какой-нибудь «закат солнца вручную» с некой Young girl, -и уснул.
Сырой ветер от пруда студил меня и сквозь одеяло. И затмение я, конечно, же, проспал.
Прочие, честно пялились на затмение.
Ребров, опять, растолкал нас:
– Пошли в лагерь на «подъем»!
Я глянул на конечную фазу идиотского затмения – корявый огрызок солнца с пятном грязи сбоку…
И стоило ли из-за этого сюда тащиться в такую рань?!
Шли обратно по просветлевшему