Обречённые. Анар Вайарли

      Вчера весь вечер и всю ночь просидел за компьютером. А сейчас еду в автобусе на вокзал, встречать Катю. Немного клонит в сон, но терпимо. На часах половина двенадцатого. Не знаю, чем закончится сегодняшний день. Мои перепады настроения настолько непредсказуемы, что, будучи минуту назад вполне себе уравновешенным, в какое-то мгновение я превращаюсь в ненормального психа, не находящего себе места и треплющего нервы своей любимой девушке. Вообще, если быть до конца откровенным, в состоянии ненормального психа я нахожусь практически постоянно, даже если внешне выгляжу более-менее спокойно.

      От перепадов настроения я страдаю уже не первый год. В принципе, в какой-то степени я к ним привык. Но на этот раз я превзошёл самого себя: не успели мы с Катей дойти до автобусной остановки недалеко от вокзала, как я уже извергал в её и в свой адрес самые разные обвинения, то настойчиво повторяя одни и те же вопросы, то вдруг резко перескакивая с одной темы на другую. Происходит всё это на повышенных тонах. Катя, при этом, предпочитает молчать. Всё то, что мне необходимо проговаривать вслух, она привыкла переживать про себя. Не знаю, комфортнее ей от этого молчания или нет, но по-другому она не может. Хотя, на самом деле, всё предельно ясно. Она молча страдает, неспособная высказаться, так же как и я страдаю от всего того потока слов, что извергает мой рот, не находя в себе силы заткнуться. Всё это настолько странно и страшно, насколько необъяснимо. Это мучение, имеющее определённую тенденцию, но не понятное в своей сути. В таком состоянии само существование в этом мире становится сущим адом, невыносимой пыткой, которой нет предела.

      В автобусе мы едем молча. Нам есть о чём поболтать, но мы молчим. Мы и не хотим молчать и не молчали бы, если бы не я со своими нервами. Виноват ли в этом только я? Думаю, что нет. Мне кажется, что я предельно чётко решил для себя, кто виноват в моих внутренних проблемах. Катя – девушка, ставшая для меня по-настоящему близким и родным человеком и, в то же время, это тот человек, с которым у меня связано ощущение глубочайшего разочарования и злости. Каких больших трудов мне стоило противостояние с авторитетом моей мамы; сколько сил потребовалось на то, чтобы заставить себя поверить в собственную состоятельность, чтобы начать казаться уверенным в себе человеком, невзирая на беспрерывную и всепроникающую мамину опеку. Но вот, пришла она – моя самая дорогая, самая любимая Катенька – и разрушила всё на корню. Зачем она это сделала? Увы, ни я, ни, тем более, она не знаем ответа на этот вопрос. Как бы там ни было, второй раз взять в себя в руки и стать нормальным человеком я до сих пор пока ещё не смог. И, судя по всему,