Два букета. Бегущая… от своего счастья!. Семён Юрьевич Ешурин
выбрал пять самых роскошных цветов, обернул их бумагой и даже перевязал ленточкой:
– БэрЫ!
Обалдевший от подобной щедрости Юрий взял цветы и вручил их своей спутнице.
Когда молодые люди спускались на эскалаторе, многие пассажиры с поднимающегося эскалатора завистливо смотрели на букет (да и на девушку, держащую этот букет!).
– Слушай, полиглотка! – поинтересовался Гордеев. – На каком языке ты «шпарила»? На «инглиш» вроде бы не похоже.
– Да и мой «цветочный» собеседник не похож на человека, который «спикает»… Это азербайджанский язык.
Так тЫ азербайджанка?
– Половинчатая. По отцовской линии.
Юрий решил, что мать собеседницы русская.
– Ты там жила? – поинтересовался он.
– Да. Я там родилась.
– В Баку?
– В ШемахЕ. На родине шемаханской царицы. Но уже десять лет живу в Ленинграде.
– Ровно полжизни! – заметил Гордеев.
– Тебе, Юра, до какой станции?
– До «Ломоносовской». Но я тебя провожу.
– С удовольствием. Но только после того, как познакомишь с родителями.
– Тогда дай телефон.
– Я тебе даже номер телефона… не дам! Ведь по нему можно вычислить адрес. А это всё после знакомства с твоими родителями. Но можешь назначить место встречи. Например, у Эрмитажа.
– А «место встречи изменить нельзя»?
– Можно, – улыбнулась Света.
– Давай на «Площади Восстания». Там, где спускается эскалатор с «Маяковской».
– Согласна. Но сколько тебя ждать? Целыми днями всю неделю?
– Ой! Я и забыл про время! Давай по субботам и воскресеньям в полдень.
– Давай. А сейчас уже «Площадь Восстания». Тебе выходить.
– А кАк ты узнала?! – удивился Юрий.
Раз ты здесь свидание назначил, значит здесь и живёшь… Или выходишь для перехода на Невско-Василеостровскую линию.
«Или»! – подумал молодой человек, выходя из вагона. Затем громко произнёс:
– Я буду ждать тебя, Светик!
На другой день в аптеку №22 на Суворовском проспекте вошли девушка и молодой человек, оживлённо разговаривавшие по-азербайджански.
Девушка встала в очередь в отдел и обратилась к своему спутнику:
– Пробей в кассе двадцать три копейки во второй отдел.
Кавалер возразил:
– Послушай, СевИнч! Давай лучше я сюдА постою, а ты в кассу. А то я по-русски не очень…
– ВОт, РустАм, и потренируешься! – отрезала неумолимая Севинч.
Бедняга тяжко вздохнул и встал в очередь в кассу. Он мысленно отрепетировал свой монолог по-русски и наскрёб ровно 23 копейки. Если кассирша не поймёт, можно будет сказать: «Бэз здачи» и показать на отдел, в очередь к которому встала Севинч.
Наконец, подошла очередь в кассу. Рустам взглянул на кассиршу, … и вся репетиция пропало дАром!
Чёрные очи девушки, сидящей в кассе, пронзили сердце южанина… Кассирша заметила замешательство молодого