Небесная музыка. Солнце. Анна Джейн
ни слова. Проходит секунд тридцать, и трубку наконец берет Кирстен.
– Слушаю, – говорит она. Ее голос сонный.
– Ты где? – спрашиваю я. – Все в порядке? Мы тебя потеряли.
– Санни? Да, в порядке, – зевая, отвечает подруга. – Вчера вы разъехались, и я пошла к Эми – у нее была небольшая вечеринка. Забыла предупредить вас. Мы поздно уснули.
– А кто взял трубку? – осторожно интересуюсь я.
– Приятель Эми, он живет по-соседству. Я говорила тебе про него – он отлично играет в покер. Я оставила ему почти всю наличку! А когда у Эми не осталось нала, этот Маршалл заставил ее сделать ставкой поцелуй. И ей пришлось его целовать! По-моему, – хихикает Кирстен, – между ними что-то есть. Ох, – вздыхает она, – у всех личная жизнь. Кроме меня.
– А что у вас с Оливером? – спрашиваю я, вспоминая, как они целовались. – Он же тебе нравился.
– Он мне – да, а я ему – нет, – хмыкает Кирстен. Кажется, я слышу в ее голосе обиду и ставлю в голове галочку, что нужно поговорить с другом и узнать, как он относится к ней.
– Глупости, – отвечаю я. – Ладно, приезжай. Не задерживайся там. Окей?
– Окей, – обещает Кирстен.
Мы прощаемся.
Я делаю завтрак, долго принимаю душ, вспоминая события минувшей ночи и еще почему-то Криса. Потом привожу себя в порядок – скоро моя смена в «Принцессе Эмилии». Перед тем как выйти из дома, я беру чехол с гитарой – после работы репетиция. Наконец-то.
Я выхожу из дома в тот момент, когда к нему подъезжает темно-серый «Форд», из которого выбирается Кирстен. Она улыбается и машет водителю – парню со светлыми спутанными волосами, которого я… точно где-то видела. Он лениво поднимает руку вверх, прощаясь с Кирстен, и разворачивается. Когда он проезжает мимо меня, то подмигивает.
И я вспоминаю этого человека, сидящего за рулем. Это тот самый папарацци, который сфотографировал нас в Лестерсом на крыше в Хартли! Скорее всего, он и ответил мне по телефону – это его голос казался мне столь знакомым.
Волна нехорошего предчувствия проходит по моему телу и тает в районе солнечного сплетения. Те фотографии… Как они попали в прессу, если я удалила их?
Нет, Кирстен не могла.
«Слушайте, а сколько бы мы получили, если бы рассказали журналистам?..» – всплывают у меня в голове ее слова, сказанные тогда, когда она узнала тайну Октавия. Тайну, которую мы обязались не разглашать, и даже подписали бумаги.
А еще я вспоминаю, что в тот день, когда я, наконец, удалила снимки из карты памяти, изъятой из фотоаппарата папарацци, Кирстен была дома. Это был тот самый день, когда «Связь с солнцем» устроила вечеринку по случаю поражения в конкурсе. Кирстен могла спокойно пройти в комнату и посмотреть, что там на флешке.
У меня холодеют ладони. Я не хочу в это верить.
Сейчас мне нет дела до того, что наше опубликованное фото с Лестерсом принесло бы мне неприятности. Но мне не хочется осознавать, что мой близкий друг способен предать меня. Продать. За деньги.
Кирстен видит меня, радостно улыбается и подбегает. Она обнимает меня, как обычно, а после заглядывает в лицо.
– Ты